состоит этот юноша из одних только углов, вроде складной линейки, а посему особого доверия они к нему не испытывали. Со временем на лбу у Крэга образовалась приличная залысина, обрамленная нежным пушком. Но это не особенно беспокоило молодого человека, ибо, к счастью, многие его однокашники тоже успели значительно полысеть. Компенсируя недостаток шевелюры, Крэг отпустил неимоверные рыжие усы. Он курил трубку, однако, частенько попыхивая этой трубкой, чувствовал себя не в своей тарелке. Но подобные мелочи даже не брались в расчет, ведь сам Крэг был уверенным в себе молодым специалистом, и ему удалось выхлопотать место в гринлифской школе-интернате для трудных детей, а не пришлось скитаться по больницам в поисках работы или продолжать чахнуть при университете. Он вырос здесь и так свыкся с родными местами, что не мыслил себе жизни вдали отсюда.
— Кто бы ни был этот мальчик, — уверенно констатировал Крэг, наливая себе третью чашку кофе, — очевидно, ом порядком наслышан и о Майкле, и обо всей нашей семье.
— Даже слишком много.
— Могу предположить, что, возможно, кто-то еще вспоминает и мою мать, и, конечно же, Майкла. Встречаются чересчур впечатлительные дети, которые склонны частенько убегать из дома, а некоторым из них смерть Майкла может показаться даже романтической, чем-то вроде подвига. Вполне вероятно, что такой ребенок, выслушав рассказ старших, впитал в себя всю информацию и в конечном итоге вообразил себя Майклом Янгом.
— Это не просто впечатлительный мальчик, Крэг. У него невероятные способности вживаться в роль.
— Что вы имеете в виду?
— Он убежден в том, что он — Майкл. Ведь то, что я слышала по телефону, — не просто детская игра или примитивный розыгрыш. Он не притворялся. Все, что он говорил, звучало потрясающе правдиво и искренне. А как он плакал! — Элен покачала головой. — Жаль, что я уже плохо помню голос Майкла...
Крэг качнулся на стуле и скептически улыбнулся:
— Вы знаете, по телефону у всех десятилетних мальчиков голоса кажутся похожими. Уж не хотите ли вы сказать, что у нас в округе объявился настоящий призрак?
— Он называл меня «тетушка Элен», — распаляясь, продолжала женщина.
— Ну и что? Я тоже вас так называл в детстве.
— Нет, — перебила его Элен. — Ты не называл. Только Майкл. И никто другой. Я должна сознаться, что этот самозванец здорово напугал меня. Я не понимаю смысл всех этих звонков, однако очень странно — откуда он знал, что меня надо называть именно «тетушка Элен»?
Крэг задумался, а потом беспомощно развел руками и широко улыбнулся:
— Ваша взяла. Я зашел в тупик. Но все равно и здесь надо искать разумное объяснение.
— Да? — Слова племянника только еще сильнее взволновали Элен.
— Я работаю с трудными детьми. Вот уже шесть лет, как они стали для меня смыслом жизни. Вас поражает этот маленький самозванец, он постоянно звонит, вам даже становится страшно... И я вас не виню, но только помните: он самозванец и все тут. Рано или поздно ему наскучит эта забава, и он предпримет что-нибудь новенькое. Скорее всего обратит свой взор на секс.
— А когда ему это надоест?
— Не знаю. К сожалению, должен предупредить вас, что чем глубже они погружаются в свои фантазии, тем дольше может длиться само преображение. Это я знаю по опыту своей работы. Иногда уходят месяцы, а то и годы на то, чтобы избавить ребенка от его фантазий и вымыслов.
Элен прикрыла ладонями лицо и застонала.
— Смените номер телефона, — посоветовал Крэг, — а новый номер не давайте никому, кроме закадычных друзей.
— Видишь ли, мой мальчик, дело в том, что я занимаюсь продажей антиквариата, и многим, очень многим людям необходим номер моего телефона. А кроме того, пока поменяют номер, пройдет несколько дней. — Элен снова закурила. — Кто же это может быть? Мне казалось, я тут наперечет знаю каждого мальчика и девочку. Но не могу поверить, что это кто-то из местных, Крэг, а может быть, это твой голубчик из интерната мне названивает?
— Да, я мог бы назвать нескольких ребят, обладающих болезненной фантазией и к тому же подверженных эмоциональным взрывам, но у них нет доступа к телефону, тем более в одиннадцать вечера.
— А бывает так, что они сбегают от вас по вечерам?
— Да, бывает, но уже после второго побега мы принимаем самые строгие меры, и тогда виновники сидят подолгу взаперти.
— Ну, в таком случае он мог сбежать из школы и...
— И в следующий раз перепоручить это дело своему дружку.
Элен вздохнула.
— Я просто пытаюсь найти хоть какое-нибудь разумное объяснение.
Крэг встал со стула, потянулся и отнес чашку с блюдцем в раковину.
— Хотите, я останусь здесь на ночь?
— Что? Нет-нет, так далеко это не зашло. — Элен взглянула на большие настенные часы и тут же вскочила. — Ради Бога, извини меня, Крэг. Уже без двадцати час — тебе давно следовало напомнить о времени.
— Ну что вы! Я уже целую вечность не приезжал сюда.
— А как поживает Эми?
— Она тут наведывалась к родителям, но сегодня вечером как раз должна вернуться.
— Тогда в скором времени и соберемся все вместе, — предложила Элен, провожая племянника к входной двери.
Крэг снял с вешалки свою каракулевую шубу и, на ходу облачаясь в нее, зевнул.
— Этот ветер, наверное, не уляжется до утра. Мне иногда кажется, что такой сквознячок запросто может сдуть человека с горы Бен-Ломонд. Да, передайте привет Пэгги. Жаль, что вы меня поздно пригласили, и я не смог с ней поболтать.
Элен вышла с племянником на порог и там, дрожа от ночной прохлады, дождалась, когда он сядет в машину.
В этот момент в доме зазвонил телефон, но из-за сильного ветра она не сразу услышала его. Когда же звонок, наконец, донесся до нее, Элен встрепенулась и крикнула:
— Крэг!
Племянник уже сидел за рулем, но, услышав голос тетушки, поднял голову.
— Телефон! — Она пальцем показала на дом и бросилась внутрь.
Крэг вышел из машины и несколько секунд стоял в замешательстве, а потом, захлопнув дверцу, направился к дому. Торопясь снять трубку, Элен машинально закрыла дверь. Крэг подергал ручку и понял, что она заперта. Тогда он протянул руку к звонку, но тут же, спохватившись, прислонился лицом к стеклу и начал всматриваться в сумрак. В фойе было темно, но Крэг сумел различить фигуру тетушки на фоне полоски света, падающего из кухни. Одной рукой Элен оперлась о стол, а другой — крепко прижимала к уху телефонную трубку.
Крэг постучал пальцами по стеклу:
— Элен!
Она услышала его, повернулась и, швырнув трубку на рычаг, выскочила на улицу. Крэг отметил про себя, что в этот раз Элен напугана пуще прежнего — лицо ее побелело, глаза остекленели.
— Опять шутничок на проводе? — нахмурившись, осведомился Крэг.
— Да, это звонил Майкл.
— Кто? Послушайте, Элен, вы не должны... — Крэг осторожно взял ее под руку и проводил в комнату. Здесь царило спокойствие, и можно было говорить, не пытаясь перекричать ветер.
— Тетя Элен, это был не Майкл, не мой брат Майкл. Он не мог вам звонить. Пожалуйста, не позволяйте себе впадать... — Тут Крэг запнулся, ибо понял, что она не слушает его. — И что же он выдал в этот раз? — Крэг сильно сжал тетушкин локоть, и она вскрикнула.
— Осторожно, Крэг, мне больно!
