украли, купили, взяли напрокат? Я, пожалуй, проедусь по магазинам одежды, подарков всяких, посмотрю, может быть, наткнусь на что-нибудь. Если они убили парнишку на корабле, а потом провезли его через ворота одетого как Санта-Клаус, костюмом для него они должны были запастись заранее. Они уже тогда знали, что он им понадобится.
– Они сделали так, что Артинян должен был при въезде расписаться. Значит, он показывал охраннику какой-то свой документ. Почему они действовали так глупо? Дали ему оставить свое имя в регистрационном журнале! А потом – при выезде – за него расписался Каплонский. Это я вполне могу понять – им там наплевать при выезде, кто выезжает, лишь бы счет сошелся. Но ведь их имена, стоящие рядом в журнале, это как свидетельство того, что парня убил Каплонский. Они сами указали нам и время, и место! Я бы мог еще это понять, если бы они не собирались его пытать и убивать, но если они это планировали заранее, то план их никуда не годился.
Санк-Марс с напарником не согласился.
– Кто мог предположить, что Артиняна здесь будут искать? Они представить себе не могли, что мы докопаемся до доков.
– Так почему же мы все-таки докопались? – вслух размышлял Мэтерз. – Нам же было сказано этого не делать.
– Да, нам сказали сюда не соваться. Это интересно уже само по себе. Отвези-ка меня, Билл, в управление, а потом возвращайся сюда.
Во время перемены Окиндер Бойл околачивался около школьного двора, и вдруг ему в голову пришла вполне уместная мысль, что его скрытная, мрачная личина репортера в определенных кругах имела успех, но рядом с детьми он казался слишком подозрительным и даже опасным типом. Он решил уйти и дождаться полудня в подъезде небольшого многоквартирного дома неподалеку от домика Артинянов. После того как Василий пришел домой перекусить, он продолжал внимательно следить за домом и, когда мальчик вышел, направился вслед за ним.
– Василий! – крикнул он. – Василий! – Быстро идти по снегу было нелегко.
Мальчик остановился, настороженно оглянулся и, когда Бойл подошел совсем близко, с вызовом спросил:
– Вы – полицейский?
– Я друг твоего дяди Гаро, – сказал ему журналист. – Он мой начальник. Я работаю репортером в «Газетт» [11]
– Мой дядя ее называет «Газоопарк».
– Значит, я один из тамошних зверей.
– Да, я вас узнал по фотографии. Дядя Гаро говорил, что вы классно знаете свое дело.
– Правда? Я ему при случае об этом напомню. Мне он об этом не говорил никогда.
– Да ну? – Мальчик, казалось, был искренне удивлен.
– Твой дядя Гаро – хороший человек, с него надо брать пример, и это здорово, Василий, что ты пытаешься ему подражать. Но ты ему о нашем разговоре лучше ничего не рассказывай, ладно?
Они пошли вместе по заснеженному тротуару, посыпанному песком.
– Мне понравился ваш сегодняшний репортаж о Банкире. А вы что правда были в туннеле?
– Все в точности, как там написано. – Ему льстило не только, что мальчик его узнал, но и то, что он успел прочесть его материал.
– Клево! – Они пересекли улицу. – Вы хотите что-то узнать про Акопа? – при упоминании имени брата голос мальчонки сорвался.
– Гаро просил меня кое-что выяснить, может быть, даже написать о нем. В деле Акопа много непонятного. Почему он был в костюме Санта-Клауса? Почему это вообще произошло? Все в один голос говорят, что он был хорошим парнем, зачем ему надо было связываться с этими подонками? – Бойлу хотелось сначала выговориться самому, чтобы дать мальчику время собраться с мыслями. Было ясно, что ему трудно говорить о брате. – Может быть, твой дядя больше доверяет прессе, чем полиции, не знаю, но он любил Акопа, и ему надо знать, что случилось.
Мальчик молча шагал рядом с репортером. На углу у школы он остановился. Притоптывая на месте, чтобы чуть-чуть согреться, он внимательно смотрел на свои ботинки.
– Дело наше такое репортерское – туман разгонять, – сказал ему Бойл, – чтобы люди знали, как все было на самом деле. Если ты знаешь что-то о брате, что могло бы хоть чуть-чуть помочь понять, что произошло в действительности, я надеюсь, Василий, что ты мне об этом расскажешь. Правду надо знать, какой бы она ни была, и у меня такое предчувствие, что истина окажет честь памяти об Акопе. Как думаешь, я прав?
Василий Артинян кивнул головой. Бойл не был уверен, но ему показалось, что на какое-то мгновение гнев затмил на лице мальчика скорбь. Щеки его горели.
– Ты поможешь мне в этом, Василий?
Мальчик снова кивнул, но на этот раз голова его была поднята.
– Да, – сказал он, – кое-что я знаю. Только я обещал Акопу никому об этом не говорить. – Он стряхнул невольно набежавшую слезинку.
– Знаю, – с сочувствием в голосе ответил Бойл. – Подумай об этом. Может быть, Акоп говорил тебе что- то специально, на всякий случай. Может быть, он знал, что его подстерегает опасность. Может быть, он хотел, чтоб ты кое-что знал именно на тот случай, если с ним что-нибудь произойдет.
Кто-то из друзей Василия окликнул его и помахал рукой, мальчик машинально ему ответил.
– Мне пора идти, – сказал он.
– Мы можем встретиться с тобой после школы.
Мальчик в ответ кивнул, и Бойлу показалось, что ему самому хотелось бы с ним встретиться.
– В квартале отсюда, на углу улицы Жари, есть одна тусовка. Если хотите, можем там с вами пересечься.
– Спасибо, Василий. Я тебя буду там ждать. А сейчас беги, желаю тебе хорошо позаниматься.
В конце дня взвинченный и встревоженный сержант-детектив Андре Лапьер провел Санк-Марса в девятую комнату для допросов. Билл Мэтерз плелся сзади, засунув руки в карманы и ссутулив плечи. За ним следовали капитан Жиль Бобьен и лейтенант-детектив Реми Трамбле, оба в форме. Санк-Марс нес тяжелый портфель. Вместе с Мэтерзом он решил сесть с того края стола, куда обычно сажали преступников. С другой его стороны устроились трое других офицеров.
– Вот твое святейшество и оказалось в исповедальне, – съязвил Лапьер, который не мог скрыть бешенства.
– Вы нарушили приказ, Санк-Марс, – заявил Бобьен.
– Что вы имеете в виду, сэр? – Вид Санк-Марса воплощал оскорбленную невинность.
– Я приказал вам не соваться на русский корабль! – воскликнул Жиль Бобьен.
– В какой связи, сэр? – На какой-то миг показалось, что Бобьена хватит удар. Ситуацию дипломатично попытался разрешить Трамбле.
– Дело в том, Эмиль, что ты был на русском судне без разрешения руководителя операции, который запретил тебе это делать.
– Ах, вот в чем дело, – как ни в чем не бывало ответил Санк-Марс, будто до него впервые дошло, о чем идет речь. Сидевший рядом с ним Мэтерз чуть не съехал со стула на пол. Он надеялся, что старший напарник примет на себя весь огонь. – Как же так получается, что Андре столь быстро на это отреагировал, а важными делами занимается так медленно?
Лапьер поднял обе руки.
– Подождите секундочку. Мы же приняли решение – это мой допрос. А вы двое должны только наблюдать и быть свидетелями, помните?
– Они здесь для страховки, Андре, присматривать за тобой, чтобы ты меня не убил, – хмыкнул Санк- Марс.
– Мне бы надо было это сделать, – прямо ответил ему Лапьер, – мозги тебе вышибить.
– Господа, такой тон разговора непродуктивен, – вмешался Трамбле.
Он тоже пришел со своим портфелем, порывшись в котором, вынул магнитофон. Положив его в центр стола, он нажал на кнопку записи.
