Мне вспомнились тёмные ночи В чужом, нелюдимом краю… «А ну, затяни, пулемётчик!» И я потихоньку пою: Солдаты лишь с победою К любимым возвращаются. И мы идём — не сетуем, А путь не сокращается. Летят за нами вороны, К солдатам обращаются: — В какую, братцы, сторону Земля сейчас вращается? Солдат ответил воронам: — На ваше обращение, В какую точно сторону, Скажу при возвращении. Солдатские тёмные ночи, Солдатский скупой разговор… Ведь я же был тот пулемётчик, Но это другой разговор!
Танечка
(1958)
Давай-ка, Танечка, на брёвнах посидим, Поговорим, о жизни помечтаем, Вот, знаешь, так, как вечером седым Сидят за чашкой дружеского чая. Чернеет снег. А вечером мороз Проходит, забавляясь ветерками, На всём — от звёзд до кончиков волос — Голубоватым инеем сверкая. И всё ж — весна! Я сразу узнаю Её походку, голос и дыханье. Пускай другой торопится на юг, И у него пижама в чемодане… А я от верб весенних не уйду. Ведь если я пойду с разливом рек прощаться, — Наверное, споткнусь и упаду — Не суждено мне с ними разлучаться. Любимый край! С прилётом журавлей И с ветром, пробирающим до дрожи, Ты для меня всех краше и милей, Всех лучше, ласковей, дороже. Нет! Я совсем не думаю про юг, Средь сосен наших северных блуждая. Как жаль, что в этом близком мне краю Ты для меня, любимая, чужая.
Урожай
(1958)
Бушевали дожди проливные, И мороз приходил невзначай, Но по всей необъятной России Золотой урожай, урожай!
