все знать. Ладно, хватит, хватит поцелуев! Дайте ребенку покой. Мы с малышкой уже старые друзья. Держу пари на сотню пистолей, которых у меня, кстати, нет, что, проснувшись, она улыбнется мне.
Говоря это, Лагардер накрыл девочку полой плаща с заботливостью, какой не увидишь даже у лучших кормилиц. Затем он осторожно уложил ее на кучу сена возле самого устоя моста.
— Герцог, — заговорил он, вновь приняв серьезный и мужественный тон, — теперь, что бы ни случилось, я своей жизнью отвечаю за вашу дочку. Тем самым я надеюсь хоть отчасти искупить то, что я легкомысленно наговорил о ее матери, этой прекрасной, благородной, святой женщине.
— Вы уморите меня! — прорычал Невер, мучимый неизвестностью. — Вы видели Аврору?
— Видел.
— Где?
— В этом окне.
— И она отдала вам ребенка?
— Она думала, что вручает дочку попечению супруга.
— Ничего не понимаю.
— Ах, герцог, тут происходят странные вещи. И раз уж вы в боевом настроении, сейчас сможете в охотку подраться.
— Нападение? — спросил Невер.
Маленький Парижанин неожиданно опустился на колени и приложил ухо к земле.
— Похоже, они приближаются, — пробормотал он, поднявшись.
— Кто?
— Убийцы, которых наняли прикончить вас.
И Лагардер в нескольких словах рассказал о подслушанном разговоре, о своей беседе с Перолем и незнакомцем, о появлении Авроры и о том, что за этим последовало. Невер слушал его в совершенном ошеломлении.
— Таким образом, — закончил Лагардер, — сегодня ночью, ничуть не затруднившись, я заработал пятьдесят пистолей.
— Но Пероль, — задумчиво произнес господин де Невер, — доверенное лицо Филиппа Гонзаго, моего друга, моего брата, который сейчас находится здесь, в замке, чтобы помочь мне.
— Я никогда не имел чести встречаться с принцем Гонзаго, — сообщил Лагардер, — и не знаю, он ли был этот незнакомец.
— Он? — воскликнул Невер. — Нет, это невозможно! А у Пероля физиономия негодяя, он вполне мог продаться старому Келюсу.
Лагардер в это время спокойно начищал шпагу полой камзола.
— Нет, — возразил он, — то был не Келюс, он был молод. Однако не будем, герцог, теряться в догадках. Каково бы ни было его имя, — весьма ловкий мерзавец и предусмотрел все: он знал даже пароль. Благодаря паролю я и сумел обмануть Аврору де Келюс. Вы не поверите, как она вас любит! И я готов целовать землю у ее ног, лишь бы искупить свое безумное сомнение. Да, что я еще должен вам сказать? А… Под плащом, в который завернута девочка, конверт, там запись о ее рождении и запись о вашем бракосочетании… Ну вот, красавица моя, — произнес он, обращаясь к начищенной до блеска шпаге, которая, казалось, притягивала весь свет, рассеянный во мраке ночи, возвращая его россыпью мгновенных отблесков, — твой туалет и завершен. Ты вдоволь попроказила, а сейчас поработаешь ради доброго дела, так что не подведи.
Невер пожал ему руку.
— Лагардер, — взволнованно сказал он, — я совершенно не знал вас. У вас благородное сердце.
— У меня, — рассмеялся Маленький Парижанин, — только одно желание: поскорее жениться и вскорости баюкать такого же белокурого ангелочка. Тс-с!
Он снова опустился на колени и приник к земле.
— Да, на сей раз я не ошибся, — бросил он. Невер последовал его примеру и сказал:
— Я ничего не слышу.
— Это потому что вы герцог, — заметил Лагардер и, поднявшись на ноги, сообщил: — Они крадутся со стороны Ашаза и отсюда, с запада.
— Если бы я мог дать знать Гонзаго, — размышляя, пробормотал герцог, — у нас бы прибавилась еще одна добрая шпага.
Лагардер покачал головой и промолвил:
— Я предпочел бы Каррига и моих людей с карабинами. Он с секунду помолчал и вдруг задал вопрос:
— Вы сюда приехали один?
— Нет, с мальчиком, моим пажом Берришоном.
— Я знаю его, он смышленый и ловкий. Если бы его можно было позвать…
Невер сунул два пальца в рот и свистнул. Тут же со стороны «Адамова яблока» раздался ответный свист.
— Вот вопрос, — пробормотал Лагардер, — проберется ли он к нам?
— Он пройдет сквозь игольное ушко, — заверил Невер. И действительно, спустя минуту на краю рва показался паж.
— Храбрый паренек! — заметил Лагардер и, подойдя к откосу, велел: — Прыгай!
Паж спрыгнул вниз, Маленький Парижанин поймал его.
— Торопитесь, — сказал мальчик. — Они крадутся поверху, через минуту отсюда будет не выбраться.
— А я думал, они во рву, — удивился Лагардер.
— Они всюду.
— Но их же всего восемь!
— Нет, не меньше двадцати. Когда они поняли, что вас двое, то позвали на помощь контрабандистов из Миала.
— Восемь или два десятка, не все ли равно, — бросил Лагардер. — Вот что, дружок, скачи к моим людям, они в деревне Го. На оба конца даю полчаса. Беги!
Он подставил руки мальчику и поднял его, тот вскарабкался на край рва. Через несколько секунд послышался свист; это означало, что паж добрался до леса.
— Полчаса мы спокойно продержимся, если возведем небольшое укрепление, — сказал Лагардер.
— Смотрите! — герцог указал на какой-то предмет, блеснувший у входа на мост.
— Это шпага Галунье, который всегда старательно очищает ее от ржавчины. С ним рядом, должно быть, и Плюмаж. Они нападать на меня не станут. Давайте, герцог, потрудимся немножко, пока у нас еще есть время.
Во рву на дне, кроме сена в копешках и связках, валялись доски, брусья, сухие ветки. И еще там стояла полунагруженная телега, которую косцы бросили, когда на них напали Карриг и его головорезы. Лагардер и Невер, приняв телегу за опорный пункт, а то место, где спала девочка, за центр, наскоро соорудили систему баррикад, чтобы хотя бы несколько ослабить атаку убийц.
Работами руководил Лагардер. Крепость получилась жалкая и примитивная, но у нее имелось одно преимущество — она была выстроена мгновенно. Лагардер громоздил брусья и доски, Невер наваливал сено, которое должно было заменить фашины. Разумеется, были оставлены проходы. Вобан21 и тот позавидовал бы этой импровизированной крепости.
Полчаса! Надо было продержаться всего полчаса!
Не прерывая работы, Невер спросил:
— Шевалье, вы окончательно решили биться за меня.
— И еще как биться, герцог! Немножко за вас, но, главным образом, за малышку.
Фортификационные работы были завершены. Да, укрепление получилось не самым неприступным, но в темноте оно способно было изрядно затруднить атаку. Осажденные на это и рассчитывали, но более всего они рассчитывали на свои шпаги.
— Шевалье, — произнес Невер, — я никогда этого не забуду. Отныне мы связаны на жизнь и на смерть.
Лагардер протянул герцогу руку, тот притянул его к себе и обнял.
