Лаго спустились в подземелье. Ступив на твердую почву, они тут же принялись обшаривать каждый закоулок, каждое углубление в стене.
Время от времени Монтобер зычным голосом звал Гонзага. Эхо его призыва долго металось под мрачными сводами, разбиваясь о скальные выступы и постепенно замирая.
Они подошли к развилке; сюда доносился шум воды, и вся компания замерла, прислушиваясь.
– Что там? – спросил Носе, заглядывая в боковой коридор.
Перед ним выросла фигура проводника.
– Не ходите туда, вы только потеряете время… Видите скалу, вон ту, в нескольких метрах отсюда? Она преграждает путь; а с другой стороны гигантский водопад обрушивает свои воды с высоты двадцати четырех футов… От грохота падающей воды вы рискуете на несколько дней лишиться слуха… Здесь нам нечего делать…
Однако кое-кто из дворян продолжал настаивать.
Тогда баск, вытянув вперед руку с факелом, осветил скалу, да так искусно, что никто не заметил, что направо от нее был еще один узкий проход… Вняв совету проводника, незадачливые спасатели отправились прямо по главному коридору.
Вскоре они достигли того места, где достойная троица нашла Аврору и донью Крус. Сверху сюда проникал рассеянный свет, и было видно, что вся земля здесь истоптана множеством ног.
Но и тут не было ни единого следа Гонзага… Наверное, ему удалось выбраться из подземелья, и он встретил Лагардера…
Все понимали, что если эта встреча состоялась, то принц погиб.
Несомненно, донья Крус и мадемуазель де Невер знали об этом. Иного объяснения словам цыганки клевреты не находили…
Но тогда почему шевалье не защитил девушек и позволил увести их обратно в гостиницу?
Подземелье наводило на сообщников ужас. Они отлично понимали, что смерть Гонзага равнозначна их собственной гибели. Поверив его обещаниям, они пожертвовали всем, что имели, и теперь превратились в изгоев, едва ли не в бродяг. Принц исчез, оставив их лицом к лицу с неизвестностью, с туманным будущим… Что им делать в Испании без его поддержки?
И сердца их наполнились глухой злобой к тому, кто, посулив им золотые горы, увлек их за собой в пропасть и бросил на самом ее дне.
– Однако где-то же должен быть его труп! – произнес неугомонный Монтобер. – Нам надо найти его…
– Может, стоит поискать в развалинах замка Миот?.. – предложил проводник. – Впрочем, вряд ли нам повезет… Эти развалины прокляты! Ну да ладно, идемте…
Компаньоны уныло последовали за ним. Выбравшись из подземелья, они продолжили поиски среди нагромождений камней, густо поросших плющом и репейником.
Судя по высокой непримятой траве, здесь давно уже не ступала нога человека; царившая вокруг могильная тишина нарушалась лишь мрачным криком ворон, тяжело круживших над старинными развалинами.
Отчаявшись, сообщники Гонзага молча уселись на камни. Лица их были мрачны, лбы избороздили морщины, свидетельствовавшие о глубоких раздумьях.
– Что это за руины? – спросил Таранн.
Вопрос его пришелся как нельзя кстати, ибо каждый испытывал насущную потребность на время отвлечься от поисков.
– Некогда здесь произошли ужасные события, – ответил проводник.
– Так расскажи нам о них! – велел Монтобер.
Много лет назад тут бушевал сильнейший пожар, развалины стен все еще хранили его следы, и в тех местах, где пламя лизало камень, не рос даже мох. Среди осколков кирпича виднелись ползучие растения, ковром стелился темный жестколистный плющ; солнечные лучи насквозь пронизывали руины, освещая каждую щель. В траве и среди камней сновали тучи ящериц.
XI. СХВАТКА НА БЕРЕГУ ГАВА
Антонио Лаго оперся на какой-то валун.
– Итак, вы желаете знать историю замка Миот? – произнес он. – Что ж, извольте. Тем более что она неотделима от истории подземелья…
И он начал свой рассказ:
– Старожилы края до сих пор помнят о моряке, ставшем адмиралом, а затем мэром города Байонны. Его звали Пе де Пюйан; и он держал в страхе всю округу. Сражаясь на море, он брал пленных лишь затем, чтобы тут же вздернуть их на рее или утопить, привязав к ногам ядро.
Как-то раз мэр решил ввести налог на сидр, который жители Байонны продавали в окрестных селах. Баски, основные покупатели этого напитка, отказались его платить. Тогда Пе де Пюйан запретил торговлю сидром, ослушникам же приказал отрубать кисть руки; поверьте, многие тогда стали беспомощными инвалидами.
Баски перестали пить байонский сидр, но злобному Пе де Пюйану этого было мало. Он решил взимать подать за проход по мосту Ла Нив, выстроенному над рекой как раз в том месте, где та впадала в море. Злодей объявил, что во время прилива морские волны достают до моста, а морская вода, равно как и бухта с расположенным на ее берегу портом Вильфраш, являются собственностью Байонны. Мол, поэтому мост принадлежит городу, и те, кто идет в Байонну или Вильфраш, обязаны уплатить за проход по нему.
Однако баски вовсе не намеревались исполнять этот указ и награждали стражу, охранявшую мост,
