свою помощь.
– Ну, ну, не такой уж я дряхлый, – заметил мнимый полковник. – Пока я еще в силах передвигаться самостоятельно. Хотя, впрочем, эти ступеньки сегодня кажутся мне более высокими, чем обычно... Скажи Джован-Баттисте, чтобы он отвез меня к моему банкиру.
– К какому? – спросил Джампьетро.
– К какому? – озадаченно переспросил Жюлиан. И с напускным раздражением уставился на слугу.
– К какому?! – повторил он, делая вид, что не на шутку разгневан. – Черт побери, что за дурацкие вопросы ты задаешь?! – рявкнул он. – У кого я был в последний раз, глупец!
Усадив графа в карету, Джампьетро бросил Джован-Баттисте:
– В банк «Шварц и компания».
Карета тронулась с места. Жюлиан потер руки и прошептал:
– Шварц! Очень солидное заведение! Сейчас мне нужно взять денег, чтобы хватило на месяц, а там посмотрим.
Оставим на время графа Жюлиана и вернемся к Винсенту Карпантье.
Его враг словно в воду глядел. В самом деле, через десять минут его карета остановилась у министерства финансов, у входа со стороны улицы Монтабор. Как верно предположил граф, он вошел в здание и вышел через главный вход на улицу Риволи.
Дальнейшие действия Винсента Жюлиану угадать так и не удалось.
Винсент Карпантье не пошел к ближайшей остановке омнибусов на улице Монтабор. Вместо этого он вскочил в омнибус, ехавший из Пасси.
Сойдя на углу улицы Роан, архитектор пошел пешком по улице Сёнт-Оноре по направлению к «Почтово-пассажирской конторе Лаффит, Кайяр и компания». Там он заказал место до Бреста в экипаже, который отправлялся этим же вечером. Винсент назвал свое настоящее имя и заплатил задаток.
Затем он сел в свободный фиакр и велел, чтобы его отвезли на улицу Пикпюс, к монастырю Святого Креста. Приехав туда, архитектор попросил позвать Ирен.
Его тут же окружили монахини, возбужденные приближением торжества по случаю распределения наград, которое должно было состояться завтра. Винсент не знал, куда деваться от их благодарностей. Назойливые монашки убедили его пойти посмотреть, как идут приготовления к торжеству.
Впрочем, архитектор вовсе не сопротивлялся. Он играл свою роль безупречно. Внимательно осмотрев плоды трудов монахинь, архитектор что-то одобрил, а с чем-то не согласился. Он был очарователен.
Наконец появилась Ирен. Подбежав к отцу, девушка бросилась ему на шею и воскликнула:
– Дорогой папа, у меня к тебе большая просьба! В тот день я тебе не возразила, но сейчас жалею об этом. Я столько плакала! Пожалуйста, забери меня домой на каникулы! Прошу тебя, не оставляй меня здесь одну!
XXXV
ОТЕЦ И ДОЧЬ
Услышав эти слова, Винсент побледнел. Ирен почему-то выглядела усталой. Отец внимательно посмотрел на нее. Она опустила глаза и тяжело вздохнула. Архитектору показалось, что на лице девушки появилось какое-то новое, более взрослое выражение. Внезапно Винсенту стало страшно. Он испугался за свою дочь.
Возможно, в то же время он испугался и своей дочери.
Архитектор взял ее за руку и повел в сад.
– Ирен, – произнес он, когда они остались одни, – в тот день ты была рада, что остаешься здесь.
– Тебе правда так показалось? – спросила девушка, не поднимая глаз.
– Ты что, думаешь, я ничего не вижу? Меня это очень удивило. Может быть, даже огорчило. Пожалуйста, будь искренней со мной... Она уехала отсюда?
Ирен вздрогнула и вырвала свою руку из руки отца.
– Кто она? – пролепетала девушка. Внезапно она разразилась целым потоком слов:
– Отец, не упрекай меня! Тебе не в чем меня упрекнуть! Здесь оставляют на каникулы только тех, кого хотят наказать. А за что меня наказывать? Я не сделала ничего дурного. Завтра я получу награду. Обычно родители радуются, когда награждают их дочерей. Они хвалят их, а ты...
Винсент обнял дочь и крепко прижал ее к своей груди.
– Наверное, я плохой отец, – тихо сказал он. – И все-таки я тебя люблю. Я люблю только двоих в этом мире: тебя и Ренье... Мне кажется, что ты не совсем права: на каникулы оставляют не только тех, кого надо наказать. Ведь есть еще и подкидыши...
– Да, это правда, – согласилась Ирен. – Я не подумала об этом.
– А кроме них есть сироты, – закончил архитектор.
Дочь повисла у него на шее.
– Отец! – воскликнула она. – Если я останусь, я сойду с ума. У меня такое ощущение, что дома что-то не в порядке.
Винсент попытался улыбнуться, Но у него не получилось. Вместо улыбки у него на глазах выступили слезы.
