тульского литья, в Полтавский государственный краеведческий музей. В 1938 году они поступили в Государственный музей А. С. Пушкина.
Серебряные часы английской фирмы Тобиас 1820-х — 1830-х годов, на 13 камнях, с крышками, украшенными гравированным узором со следами синей эмали, были приобретены Всесоюзным музеем А. С. Пушкина в 1957 году у инженера А. С. Соколова. Часы, вероятно бывшие у поэта с собою в день дуэли, заводятся ключом. На механизме — богатая ручная гравировка.
В сопроводительном письме А. С. Соколов так излагал историю этих часов: после смерти поэта они были переданы В. А. Жуковским Павлу Воиновичу Нащокину, от него перешли к М. И. Семевскому, редактору и издателю «Русской старины». Затем часы находились у племянницы и наследницы имущества Семевского Евгении Николаевны Вороновой, муж которой, Павел Николаевич (редактировавший журнал после смерти Семевского), и она сама были друзьями семьи Соколова, составляя один дружеский литературный кружок. Членами этого кружка были А. Ф. Кони, М. А. Бутлеров, Ц. А. Кюи и другие деятели культуры и искусства.
Во время собраний кружка у Вороновых показывали часы Пушкина, они вызывали особый интерес у маленького Андрея Соколова, ему всегда хотелось подержать их в руках, рассмотреть их поближе. Перед смертью П. Н. Воронов (он умер в 1923 году) передал А. С. Соколову драгоценные часы в деревянном, обтянутом сафьяном футляре с тиснеными буквами «А. П.» на крышке.
Из письма Натальи Николаевны Пушкиной Нащокину от 6 апреля 1837 года известно, что она подарила ему часы своего мужа, «которые он носил обыкновенно», и архалук, «который был на нем в день его несчастной дуэли». Сам П. В. Нащокин в письме к М. П. Погодину (1840-е годы), говоря о вещах поэта, бывших у него, подтверждает, что «часы, которые он (Пушкин. —
Из одежды поэта до настоящего времени сохранились только два его жилета. Хорошо известно, что после смерти Пушкина знакомый поэта, врач и писатель Владимир Иванович Даль через Жуковского получил простреленный на дуэли черный сюртук Пушкина; П. В. Нащокину был передан, как уже говорилось, клетчатый архалук его друга, а крепостной камердинер поэта Никита Козлов после отпевания принес Н. И. Тарасенко-Отрешкову камер-юнкерскую шляпу своего господина, лежавшую на крышке гроба; в настоящее время эти вещи считаются утраченными.
Что же известно о пропавших вещах? Черный сюртук Пушкина с небольшой, «в ноготок», дырочкою был у В. И. Даля еще в 1856 году, когда, возвращаясь из Сибири, к нему заехал в Нижний Новгород Иван Иванович Пущин. По словам Пущина, Даль хотел принести его в дар академии или Публичной библиотеке. Однако Владимир Иванович передал сюртук Пушкина писателю и историку М. П. Погодину. Романист Мельников-Печерский слышал от Погодина предположение, что когда будет воздвигнут памятник поэту в Москве, то нужно положить сюртук под памятником в приличном вместилище, «на память грядущим поколениям» Хранил его Погодин дома в не запирающейся тумбе под бюстом Пушкина. В день смерти историка (1875 год) сюртук исчез.
Существует другая версия пропажи сюртука — о ней рассказывает старый москвич, воспитанник Московского университета Леонтий Федорович Снегирев, который в 1882–1883 годах встречался с сыном Погодина — Дмитрием Михайловичем. Однажды они поехали в знаменитые Челышевские бани, а затем зашли в трактир Тестова. У Д. М. Погодина, по словам Снегирева, был с собой, кроме белья, таинственный сверток — сюртук Пушкина, который Погодин хотел кому-то показать. Сверток потерялся, и все поиски оказались напрасными.
Архалук Пушкина в красную и зеленую клетку, в котором он изображен на портрете работы К. П. Мазера (в архалуке позировал для художника в 1839 году Нащокин), как уже отмечалось, потерялся в доме Нащокина.
Камер-юнкерскую шляпу Пушкина Н. И. Отрешков подарил помещице села Прошкова Боровичского уезда Вере Петровне Пономаревой-Головиной; она находилась у нее до конца XIX века, затем попала к местному пастуху, и следы ее затерялись. Во Всесоюзном музее А. С. Пушкина имеется лишь фотография этой шляпы, сделанная в селе Прошкове П. Лукиным.
Черный суконный жилет Пушкина, который был на нем в день дуэли, взял себе на память Петр Андреевич Вяземский; он хранил его в Остафьеве в настольной застекленной витрине вместе со своей перчаткой, парной той, которую бросил в гроб поэта, и со свечой с отпевания в Конюшенной церкви. Вещи вместе с удостоверяющими записками Петра Андреевича прикреплены ко дну витрины шнурами, опечатанными гербовой печатью князей Вяземских.
На листке, приложенном к жилету, Вяземский написал: «Для хранения в Остафьеве. Жилет Александра Сергеевича Пушкина, в котором он дрался 27 января 1837 года. Свеча с отпевания его. Перчатка моя — другая перчатка была также брошена в гроб его Жуковским. Александр Тургенев был отправлен с гробом». А. И. Тургенев, вспоминая о поступке Вяземского и Жуковского, с грустной иронией пишет своему брату Н. И. Тургеневу: «Даже донесли, что Жуковский и Вяземский положили свои перчатки в гроб, когда его заколачивали, и в этом видели что-то и кому-то враждебное».
И. А. Белоусов, видевший витрину с жилетом Пушкина в Остафьеве, оставил ее описание: «Тут же, на столе, ящик со стеклянной крышкой, на которой прикреплен карандашный рисунок места дуэли Пушкина с Дантесом[24], а в самом ящике жилет А. С. Пушкина, снятый с него после дуэли; в этом жилете он был смертельно ранен. Жилет из черного сукна, двубортный, с воротником, один бок разорван и грубо зашит побелевшими нитками; пуговицы роговые, гладкие, черные, воротник и подкладка под жилетом довольно потертые; спина жилета вместо пряжки туго стянута шелковой тесьмой».
Петр Андреевич Вяземский, сердце которого, по словам Александра Ивановича Тургенева, «исстрадалось от болезни и кончины Пушкина», сохранил для потомков эту реликвию. Перчатка, парная брошенной Жуковским в гроб Пушкина, не сохранилась.
Из Остафьева жилет Пушкина вместе с другими его вещами поступил в Библиотеку имени В. И. Ленина в Москве, откуда в 1936 году был передан Пушкинскому дому. Суконный жилет поэта экспонируется в его последней квартире.
