— Ты боишься страха, Андрей. Перешагни через него. Перешагни.
Он с воплем выскочил из ямы и кинулся в ночь, крича: [482]
— Помогите, по-мо-ги-ите!..
И в ночи, по щебню, по рытвинам, по бесконечным пустырям метался, как безумный, — безумный, может быть, — ища путей. Но кругом него лежали пустыри, над ним висело черное небо, и не было человеческого жилья, и не было путей.
Так пустыри окружали Андрея до года, которому суждено было завершить наш роман.
Когда же наступил этот год, Курт сделал для Андрея все, что должен сделать товарищ, друг, художник.
Вы читаете Города и годы
