ситуации именно федеральные округа, в потенциале совмещающие в себе функции общегосударственной политической структуры и региональной административной системы, смогут обеспечить неконфликтный государственный федерализм новой России.
Сейчас трудно определить, насколько далеко в начале 2000 года просматривались перспективы развития этого государственного института, и просматривались ли они вообще. Ясно, что сама идея создания округов диктовалась логикой политической жизни того времени. В первые годы существования нового Российского государства во времена президентства Б. Н. Ельцина представители Президента России на местах в ряде случаев практически игнорировались властями национально-территориальных образований, особенно в республиках Юга России. Достаточно сказать, что в середине 90-х годов прошлого века представительство Президента России по Ингушетии территориально располагалось в Ставрополе. Политическая тактика того времени состояла в сокрытия факта игнорирования представителей центральной власти в некоторых республиках Северного Кавказа. Например, представительство Президента России в Ставрополе наделяли полномочиями «контроля» за несколькими территориальными образованиями южной части России.
Недопустимое состояние законодательства большинства национально-территориальных образований, которое в своих основных положениях противоречило Конституции России, явилось одной из важных причин образования федеральных округов. До этого момента, как, впрочем, и сейчас, законодательные акты отдельных субъектов Российской Федерации в сотнях случаев противоречили Основному закону страны, а в ряде республик были созданы все условия для установления автократий и расцвета махрового национализма.
После провозглашения известного призыва «берите суверенитета, сколько можете проглотить», появившегося, по мнению тогдашних ведущих политиков, как «единственный компромиссный вариант государственного строительства России» политическая власть почти в полном объеме была узурпирована административно-клановыми группами, явившимися прямыми ставленниками и наследниками предыдущей партийно-хозяйственной номенклатуры. В российских республиках практически не было смены коммунистического руководства на демократическое. Максимум, на что там пошли новые руководители, — это пополнили резко разбухшие административно-политические органы из партийно-хозяйственного резерва, давно сложившегося по кланово-родственному признаку. Государственная система в национальных республиках «носит по существу псевдодемократический, а по форме — архаический характер», со всеми признаками такой системы, такими, как «безальтернативные выборы, совмещение статуса депутата выборного органа с руководящей работой в исполнительных органах, отсутствие партийного представительства в местных законодательных органах». Все это приводит к «грубым разрывам правового пространства страны. Подобное положение и сегодня сохраняется без существенных изменений. Незатронутой критическим вниманием российского общества остается наиболее распространенная (в том числе в Южном Федеральном округе) форма этноэтатизма — административно-клановый (авторитарный), который, внешне всячески демонстрируя лояльность Центру и манипулируя пропагандистскими нарративами «стабильность», «мир», «согласие», не без успеха маскирует свою сущность, так и сохраняясь без существенных подвижек и изменений».
Эти проблемы, которые подверглись профессиональному исследованию и освещению на страницах региональной печати в 2002 году, с большими трудностями преодолеваются под давлением требований и усилий центральной власти России.
В современной политической среде наблюдается неизвестно откуда возникшая сдержанность, обычно не характерная для центральных политических средств массовой информации (СМИ). Эта сдержанность особенно проявляется в период выборов, и состоит в непонятной отстраненности СМИ от широкого общественного обсуждения темы национально-территориальной государственности в России. Фактическое замалчивание СМИ этого вопроса способствует упрочению положения региональных политических элит и кланов, пока еще не способных ограничить информирование «своих» республик по каналам центральных средств массовой информации. Это молчание лишает Россию многих демократических завоеваний. Например, в ряде российских республик выборы региональных лидеров потеряли исходное демократическое содержание, что привело в настоящее время к фактической несменяемости многих региональных руководителей на постах президентов, председателей правительств и т. п. По мнению депутата Государственной Думы Владимира Рыжкова «… у нас имеет место эрозия демократических институтов и демократических процедур. Самые святые для демократии вещи — свободные состязательные выборы и независимые суды — дискредитируются. В это вовлечен уже и Конституционный суд, принявший, на мой взгляд, позорное решение о сроках полномочий губернаторов, по сути продлевающее жизнь авторитарных режимов в регионах на 8 — на 12 лет.»6
Правда, тут же В. Рыжков характеризует создание федеральных округов как пример применения недемократических механизмов властвования. Возможной причиной заблуждения уважаемого политика является его недостаточная компетентность по данному вопросу. В соответствующем Указе Президента для его полномочных представителей в федеральных округах определены исключительно контролирующие функции, а весь «законный управленческий ресурс» полпредов фактически исчерпывается возможностями непосредственного доклада Президенту страны о результатах такого контроля7.
Неуместные сравнения нового государственного института федеральных округов с генерал- губернаторствами старой России, промелькнувшие в прессе и в телевизионных интервью, в данном случае не имеют фактического основания. Однако именно в регионах с обостренными национальными отношениями крепнет мнение, что совершенствование в этом направлении государственного административного деления России может способствовать неразрывному органическому соединению ее этносов в единую российскую нацию.
Опасения современной российской элиты по поводу обострения национальных проблем при перекраивании национальных границ не имеют исторических оснований и определяются исключительно страхом перед агрессивностью национальных лидеров, отстаивающих свою власть, апеллируя к национальным ценностям. Но система организации административного деления России на федеральные округа не предполагает отмены федеративного устройства страны и не покушается на конституционные основы России. Эта система имеет своей целью устранить рецидивы межнациональной розни, недальновидного национального протекционизма и обособления, отвергнутые в передовых представлениях общественной мысли о человеческом прогрессе. Передовой мир объединяется!
В переломные моменты обновления Российского государства системе административного деления территории России уделялось первостепенное значение. В процессе эволюции административного деления России, начиная с эпохи петровских реформ, российские историки выделяют до 13 этапов8.
Во времена царствования Петра I были проведены две реформы административно-территориального деления (по Указам от 18 декабря 1708 года и 29 мая 1719 года). Деление России на губернии после третьей реформы в 1727 году представлено на рисунке 1, в соответствии с этой реформой в империи насчитывалось 14 губерний.
Впоследствии административно-территориальное деление России многократно менялось, и к 1914 году оно имело вид, представленный на рисунке 2 (Европейская часть). В 1914 году окраинные области Российской империи входили в состав четырех генерал-губернаторств (Иркутского, Приамурского, Туркестанского и Степного), а область войска Донского и еще две приуральские области России были самостоятельными территориальными образованиями на правах губерний.
В результате первой советской реформы на территории России в 1923 г. осталось 23 единицы верхнего звена административно-территориального деления.
В советские времена крупные преобразования административно-территориального деления осуществлялись до 1957 года практически раз в 5–10 лет, если не учитывать многочисленных периодических локальных изменений административного деления.
В новой России административное деление в основном повторяет такое деление в той части СССР, на территории которой располагается современная Российская Федерация, а административная раздробленность страны достигла своего апогея.
Сейчас в России насчитывается 89 административных образований, из которых 21 имеет статус национально-территориальных административных образований.
