Ведь всего несколько месяцев назад было помещено во всех газетах под заголовком 'Хроника. Арест группы врачей-вредителей' сообщение, в котором выдающиеся врачи, в основном с еврейскими фамилиями, назывались 'террористической группой врачей, ставившей своей целью путем вредительского лечения, сократить жизнь активным деятелям Советского Союза'. Врачи обвинялись так: 'Эти преступники зловеще умертвили товарища Жданова А.А., сократили жизнь товарища А.С.Щербакова' (первый секретарь МК ВКП(б)). С целью 'ослабить оборону страны' старались 'подорвать здоровье советских руководящих кадров', 'вывести из строя маршала Василевского А.М., маршала Конева И.С., генерала армии Штеменко С.М., адмирала Левченко Г.И. и других…' Сообщалось, что большинство из 'врачей убийц', ставших извергами человеческого рода, были связаны с еврейской буржуазно-националистической организацией «Джойнт», созданной американской разведкой, и под ее руководством проводили 'широкую шпионскую, террористическую и иную подрывную деятельность в ряде стран, в том числе и в Советском Союзе. Арестованный Вовси заявил следствию, что он получил директиву' об Истреблении руководящих кадров СССР из США от организации «Джойнт» через врача в Москве Шимелиовича (главный врач Боткинской больницы) и известного буржуазного националиста Михоэлса. Другие участники террористической группы (Виноградов В.Н., Коган М.Б., Егоров П.И.) оказались давнишними агентами английской разведки. Следствие будет закончено в ближайшее время (ТАСС) '.
Это сообщение в «Правде» от 13 января 1953 года предварялось передовой 'Шпионы и убийцы разоблачены', в которой арестованные врачи назывались 'гнусной шайкой шпионов и убийц', 'с дьявольской черной совестью', «извергами» и т. д. С торжеством писали, что 'чудовищные преступления скрытых врагов народа разоблачены'. Тут же сообщалось: 'Теперь полностью разоблачена подлинная деятельность международной еврейской сионистской организации — организации шпионов и террористов, состоящей на службе у агрессивного американского империализма', писалось в связи с этим о гневе и омерзении всех советских людей, клеймился буржуазный националист Михоэлс, вспоминались слова товарища Сталина, сказанные им еще в 1937 году, о существовании у нас вредителей, шпионов, диверсантов и убийц, засылаемых в наши тылы разведками иностранных государств. 'Как ничтожных козявок раздавит жалкую кучку презренных предателей Родины советский народ-богатырь', — возвещала газета. Статья заканчивалась лозунгом великого гуманиста, основоположника пролетарской литературы и социалистического реализма А.М.Горького: 'Если враг не сдается — его уничтожают'.
В головах многих людей, затуманенных годами лживой человеконенавистнической пропаганды, кровавым ураганом сталинских репрессий, далее не возникала мысль о такой мелочи как презумпция невиновности, в том, что, судя по официальному сообщению ТАСС, и следствие-то еще не закончилось, суда и подавно не было, что только суд может установить виновность, а до его приговора обвиняемые считаются невиновными. Где уж тут было до юридических тонкостей. А потом, 21 января, в день смерти В.И.Ленина был опубликован указ о награждении орденом Ленина врача Лидии Федосьевны Тимашук, способствовавшее разоблачению убийц в белых халатах и тем предотвратившей их дальнейшие злодеяния в отношении руководящих кадров СССР. В газетах и журналах появилось множество статей, писем читателей, в которых воспевалась бдительность Тимашук, ее беспредельная преданность делу Ленина-Сталина, партии, социалиста ческой Родине. В «Правде» был опубликован подвал под заголовком 'Почта Лидии Тимашук', в котором цитировались письма различных читателей, прежде всего рабочих- ударников, с выражением горячей признательности верной дочери партии и народа, с призывом покончить с еврейскими буржуазными националистами. В газетах, журналах и по радио вещали с необходимости еврейских погромов, лишь слегка камуфлируя это необходимостью уничтожения сионистов всех мастей, агентов «Джойнта» и т. д. На собраниях эту словесную шелуху не употребляли. Там простсгромили евреев, талмуд и т. д. Ярые антисемиты, расплодившиеся после войны не без влияния идеологи* разгромленного Третьего рейха и взлелеянные нашил Отцом Родным, несколько подуставшие после шумной антикосмополитической кампании конца сороковые годов, получили новые живительные импульсы. Всё чаще печатались открыто антисемитские карикатурь и фельетоны, вроде пасквиля Василия Ардаматскогс 'Пиня из Жмеринки', опубликованного в «Крокодиле», впрочем, в марте 1953 года уже после смерти великого кормчего.
Евреи любых специальностей подвергались шельмованию и арестам. Какие-то бодрячки тиснули I разгромные статьи против Маршака и Чуковского. I авторе «Мухи-цокотухи» заподозрили примесь еврейской крови. Его обвиняли, в частности, в том, что он воспевает мух, которые разносят заразу и подрываю' здоровье советских людей. Но тут последовал чей-то начальственный окрик и бодрячки приумолкли. Даже Лаврентий Павлович, который отвечал за создание атомных бомб, берег до поры своих евреев из «ящиков» и 'шарашек'.
Однако все это были семечки. Великий вождь и его верные соратники, хотя и дрожавшие перед ним от страха, затевали дело посерьезнее. На заводах, фабриках, в учреждениях, совхозах и колхозах были проведены бесчисленные стихийные митинги. Ораторы требовали смертной казни для убийц в белых халатах и вообще искоренения этих, от которых житья не стало истинно русским людям. В состав Президиума ЦК КПСС, сменившего на XIX съезде в 1952 году Политбюро, был введен некто никому до того не известный Д.Чесноков. На более или менее закрытых собраниях пересказывали содержание изданной им для служебного пользования брошюры, в которой «обосновывалась» необходимость ссылки всех лиц еврейской национальности в отдаленные и малонаселенные районы страны. Многие одураченные люди отказывались бриться у евреев-парикмахеров, лечиться у евреев-врачей. На улицах по адресу проходящих евреев раздавались ругательства и угрозы, иногда происходили и избиения. Многие докладчики, как бы случайно «проговаривались», что евреи сами просят выселить их из городов и населенных районов куда- нибудь в глушь, на северо-восток, чтобы избежать погромов и других проявлений справедливого гнева советского народа и помочь им приобщиться к земле. Якобы письмо с такого рода просьбой, подписанной евреями, выдающимися деятелями науки, культуры и искусства, было уже получено товарищем Сталиным и благосклонно им рассматривалось.
Но были слухи и другого рода. Вообще в закрытом обществе недостаток и лживость официальной информации в какой-то мере компенсируется далеко не всегда беспочвенными слухами, часто отражавшими умонастроения. Например, когда в Москву приехал член Бюро Всемирного Совета Мира француз Ив Фарж, он потребовал свидания с кем-либо из обвиняемых врачей. Отказать было невозможно. Ива Фаржа на Лубянке привели в комнату, в которой его уже ждал облаченный в тройку и при галстуке, но очень изможденный один из 'убийц в белых халатах'. На все вопросы Ива Фаржа он отвечал вполне однозначно, хотя и безучастно: да — вредитель, да — шпион, да — террорист, обращение следователя — самое гуманное, осознал свою вину, вину страшную, но слишком она велика — его надо казнить.
Ив Фарж, сначала слушавший с недоумением, вскоре догадался, что все разговоры в комнате прослушиваются. В это время профессор поднял руки, и потрясенный Ив Фарж увидел, что ногти на обеих его руках вырваны. Член Бюро ВСМ имел неосторожность рассказать об этом нескольким людям, после чего, во время путешествия по Советскому Союзу, в Грузии, был 'совершенно случайно' убит в автомобильной катастрофе. После страшных пыток был убит в застенках и его собеседник.
Обвинения в преднамеренных убийствах, вредительстве, терроризме и т. п. по отношению к врачам, которые десятилетиями лечили и спасали жизнь и здоровье множеству людей, и были настолько чудовищны, что повергли в смятение и недоумение мало-мальски мыслящих людей, особенно честных и неискушенных.
Как-то к нам пришла друг нашего дома, умная и талантливая переводчица Наташа Т., и с горечью сказала:
— Да, конечно, антисемитизм — это отвратительно, но как они могли забыть долг врачей, пойти на такие преступления?
— Ты что, белены объелась? — сказал я, — Они-то своего долга не забыли. Это — честнейшие и благородные люди.
Наташа посмотрела на меня и впрямь безумными глазами и, с трудом выговаривая слова, спросила:
— Ты что же, считаешь, что они ни в чем не виноваты, что это может быть клеветой?
— Да, это и есть самая гнусная клевета! — зло ответил я. Побледневшая Наташа дрожа спросила:
— У тебя есть доказательства?
