суггестией! – ты должна понимать, что значит 'незаметно' в его исполнении!) дошел до самого щекотливого, то стали твориться чудеса… Дамочка на его словах о роли пятна Грефенберга, желез Скена, клиторного, да маточный оргазма поплыла, причем, так основательно, что поперла на лектора своим шикарным бюстом просто в открытую, не стесняясь друзей и близких!
– Ты знаешь, – у каждого мужчины свой локус-минорис (слабое место). У Сергеева – это была женская грудь!. Мы с Мишей видим, что и он тает, теряет контроль, но все же сумел осилить соблазн. Сергеев понял, что пора давать задний ход, стал цитировать, как сейчас помню (потому что с увлечением наблюдала 'смертельный раунд'), Шарлотту Уильямс: 'Не существует женского ума. Мозг – это не половой орган. С тем же успехом можно говорить о женской печени'. Ты представляешь, Сабринок, хохму?!.. Гостью из столицы парализовало,.. еле-еле откачали общими усилиями…
Муза только сейчас заметила, что Сабрина опустила глаза к долу и порозовела от стыдливых воспоминаний. Видимо, откровения подруги всколыхнули воспоминания о медовом месяце, проведенным еще совсем недавно с Сергеевым. 'Вот так! – подумалось Музе. – Так невзначай вызывают инфаркт миокарда у любящих женщин! Нет все же у филологов нашей медицинской закалки! Надо срочно выбираться из темы'. Муза приостановилась прямо на фазе галопа и мягко перешла на шаг:
– Сабринок, я уж не буду пересказывать, как он выводил дамочку из пикового положения разговорами о гендерных ролях. Поверь мне, все было сделано блестяще и изящно, – носом не подкопаешь! Однако во всем том была масса юмора, и мы, слушатели, оценили это по заслугам.
– Однако, подружка, давай-ка вернемся к нашим баранам. Разберемся, не спеша: разве Сергеев виноват, что на него глаз положила дама-сексопатолог? Что ему было делать в таких клещах? Не мог же он своими действиями доказывать, что, являясь холостым мужиком, потерял свою самость и кобелиную прыть? Разве такой позор перед столицей нашей родины – Москвой был бы достоин традиций Санкт-Петербурга. Вот тебе характерный пример. Вполне вероятно, что именно по этому поводу и был написан стишок.
Муза потянулась к папкам с эпистолярным прошлым Сергеева. Подруги, по совместной договоренности, шерстили их в четыре руки.
– Давай, Сабринок, на злобу дня отыщем документальное подтверждение сказанному.
Подруги, словно на перегонки, ворвались в разборку архива. Сабрина, чувствовалось, спешила больше: ей почему-то казалось, что сейчас откроется что-то интимное, не очень удобное для посторонних глаз. Она, безусловно, доверяла Музе, может быть, даже больше, чем себе самой, но все же здесь хотелось быть первой. Это был ее любимый человек, и ей думалось уберечь его от возможного позора. Муза чувствовала причину суеты, а потому старалась разбирать записочки медленно и осторожно. Однако: 'Бог шельму метит'! Именно Муза первой обнаружила компромат. Она ленивым и вялым тоном, как бы нехотя, объявила:
– На ловца и зверь бежит! Читаю, не торопясь… Вникай! Обрати внимание: наш богоносец склонен был осознавать свои грехи и даже пытался их замаливать. Незря же он сочинил собственную молитву, попробовал к тому же увязать ее с болезнью. Название стиха – 'Болезнь (молитва мытаря)':
Женщины перевели дыхание, и в это время Сабрина обнаружила другое стихотворение, вселявшее все же, по ее разумению, добрые надежды на истоки творчества Сергеева. Название грозовое – 'Финал', но содержание, вроде бы, милостивое:
Настала очередь Музы внести свою посильную лепту в разоблачение искусителя. У нее все как-то по особому складывалось: они с Сабриной, как два классических следователя – добрый и злой. Сабрина искала оправдания трудной жизни любимого, но Муза каждый раз выворачивала очередную кучу дерьма на святую голову поэта. Вот и теперь она выволокла на свет Божий очередной самокритичный пасквиль под названием – 'Назидание любимым':
Муза хохотала, как гиена, ей усердно и со вкусом вторила Сабрина. Смех мог перейти в истерический статус, и Муза предвосхитила нежеланные события резким замечанием:
– Подруга, ты сейчас вытряхнешь живот. Ну-ка, останови переживания. Наматывай-ка лучше на ус! Помни какого великого поэта потеряла страна-отчизна, ее народ и мы с тобой – две хохочущие дуры.
Далее Муза перешла на серьезный тон:
– Не будем забывать, что главная наша задача и истинная женская доля – рожать полноценное потомство. В твоем животе млеет отпрыск любимого человека, неважно кто это – мальчик или девочка. Ты головой отвечаешь перед Сергеевым и будущими поколениями Сергеевых за здоровье продолжателя вашего с ним общего рода, так будь же сдержаннее и осмотрительнее.
Вечер и ночь пришли незаметно, надвинулись тихо, но уверенно, как грозная бронетанковая техника перед великим наступлением. Именно такое наступление ожидало подруг на следующий день. Сейчас же требовалось крепить силы, ложиться спать.
Утро заставило открыть глаза довольно рано: вроде бы и свет был неярким, и шторы плотно задернуты, а вот, поди ж ты, проснулись обе подруги практически в одно время и очень рано. Сабрина с вечера копалась в папке со стихами и, поднимаясь с постели, наткнулась на выпавший листочек, – подняла его, прочитала – 'Откровение':
