Сказано — сделано

Я ему — розовую морскую раковину.

Он мне — стреляную гильзу шестнадцатого калибра.

Я ему — сверло для дрели.

Он мне — еловую шишку…

Коробочка с розовой лентой так и скакала из рук в руки.

А как-то вечером Генка зашёл ко мне, держа в руках какой-то странный тёмно-коричневый чемодан.

— Держи, — сказал он и протянул мне чемодан. — Тромбон. На нём дедушка играл, когда в добровольной пожарной дружине работал.

Потом Генка полез в карман и вынул оттуда коробку с розовой лентой.

— А это ещё что? — спросил я.

— Мундштук к тромбону, — ответил Генка. — Вдруг ты на нём поиграть захочешь. Правда, у него этой штуки не хватает, которую вытягивают. Ну, трубки такой. Но всё равно — сильная вещь. Если его шкуркой надраить, он прямо горит.

После тромбона дарить подарки я больше не решался. Да и нечего было.

Не выносить же, в самом деле, мебель из дома. И Генка, видно, тоже иссяк.

Прошло несколько дней, и в одно из воскресений звонит мне Генка и говорит:

— Ну, чего ты сидишь?

— А чего?

— У меня ж сегодня день рождения. Приходи скорей.

— Ой, а я и забыл!

— Я тоже, честно говоря, забыл, — признался Генка. — Если б меня родители не поздравили, так бы, наверное, и не вспомнил. Ну давай. Жду.

«Вот те на! — подумал я. — Как же на день рождения без подарка идти?»

Я с тоской оглядел комнату, но дарить было абсолютно нечего. Кругом лежали только Генкины подарки.

«Ладно, — решил я. — Куплю сейчас на углу в газетном киоске какой-нибудь значок — и дело с концом. Всё-таки не с пустыми руками».

Я разыскал знаменитую коробочку из-под духов, уже изрядно потёртую, и вышел на улицу.

Киоск был закрыт.

Я потоптался около Генкиного парадного, но, так ничего и не придумав, поднялся наверх.

— Поздравляю, Генка, тебя с днём рождения, — сказал я и совершенно автоматически, по привычке наверное, вынул из кармана коробку и протянул имениннику.

— Спасибо, — сказал Генка.

Он с любопытством открыл коробку и удивлённо захлопал глазами. В коробке, свернувшись змейкой, лежала розовая лента. Та самая лента, которой мы завязывали все наши подарки.

Генка несколько секунд с изумлением разглядывал ленту и даже вытащил её из коробки, подумав, наверное, что под ней что-то спрятано.

А когда я уже собрался всё ему объяснить, он вдруг просиял и сказал:

— Гениально! Это же реликвия! Музейный экспонат. Да в этой коробке столько подарков перебывало — не сосчитать. Молодец, Серёга. Сильно придумал!

И мы пошли есть торт «Ленинградский сувенир».

Переписка

В воскресенье утром папа сказал:

— Тебе письмо.

— Мне? — удивился я.

Никогда в жизни я ещё не получал писем. Открытка, правда, пришла один раз из библиотеки. Чтоб я срочно книгу вернул. А тут вдруг письмо.

Я покрутил конверт, посмотрел его на свет и даже понюхал. Самое настоящее письмо, с маркой и со штемпелями. Только без обратного адреса.

Я взял ножницы, аккуратно отрезал тоненькую полоску от конверта и достал письмо.

Вот что там было написано:

Привет, Серёга!!!

Как ты живёшь? У меня всё хорошо. А у тебя? Ты, наверное, здорово удивился, когда моё письмо получил. Я и адрес обратный нарочно не написал. Чтоб ты удивился. Послезавтра пойду в авиамодельный кружок записываться. Хочешь, пойдём вместе. Пока всё. Пойду письмо опускать. Почтовый ящик как раз на вашем доме висит. Так что, может, зайду. Но про письмо ничего не скажу.

Напиши мне ответ.

Петров Гена.

Так это ж Генка! Во даёт! Я его только вчера вечером видел. Да и в школе целый день вместе были.

Я побежал к телефону и набрал Генкин номер.

— Генка, здоро?во! А я твоё письмо получил.

— Получил, да? — обрадовался он. — Ну как ты, удивился?

— Еще бы. Мне раньше никто не писал. А тут вдруг папа письмо приносит. Только вот в кружок авиамодельный мы с тобой ещё вчера ходили записываться. А ты пишешь, что послезавтра пойдём.

— Так это ж я вчера писал. Письмо что-то долго шло. Ну, ничего. Ты только обязательно ответ напиши.

И я сел писать ответ.

Здорово, Генка!

Получил твоё письмо. Давай сегодня вечером пойдём на рыбалку. У меня крючки новые.

Тут я задумался, потому что не знал, что дальше писать. Я посмотрел в окно. На улице шёл дождь. И я приписал:

У нас идут дожди. Больше не знаю, чего писать.

Пока.

Серёга.

Когда я вышел на улицу, чтобы письмо опустить, я вдруг подумал: как же Генка узнает, что я его на рыбалку зову, если письмо целых три дня идёт? И тогда мне пришла идея. А зачем, собственно, его по почте посылать, если Генка через три дома от меня живёт? Пойти да опустить к нему в ящик!

Так я и сделал.

А когда домой вернулся, Генка уже звонит мне.

— Серёга, я письмо твоё получил! Меня папа как раз за газетами послал. Открываю ящик — а там письмо. Это ты здорово придумал — сразу в ящик положить! Кстати, у нас тоже дожди идут.

— На озеро-то пойдём? — спросил я.

— Пойдём, конечно! Я папину плащ-палатку возьму.

Потом я стал готовить удочку. А через час пришел Генка.

— Держи, — сказал он и протянул конверт. — Это ответ я накатал. Сначала я хотел, как ты, в ящик опустить. Потом подумал: а вдруг вы сегодня за почтой больше не пойдёте. Вот и принёс.