– И что же мы решили? – насмешливо спросил Белозеров. – Как вы лично считаете?
– Я лично считаю, что в солдатики вы уже достаточно наигрались! – твердо проговорил Буланов.
– Ладно. Согласен, что игра в солдатики кончена. Пусть завтра рабочие приходят к моему крыльцу.
Буланов молчал.
– Не верите? Даю слово, что ни полиции, ни стражников не будет. Хоть вы-то мне один раз поверьте!
– Попробуем.
– Что полиции не будет, можете заранее убедиться…
– Об этом вы не заботьтесь. Мы уже теперь ученые… До свидания. – Архип, не оглядываясь, пошел к дверям.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Прибывший на Ленские прииски генерал-губернатор Князев, которого с таким трепетом здесь ожидала администрация, начал свой объезд с Феодосиевского прииска. Некоторые рабочие думали, что приезд такого высокого начальника во все больше обострявшийся момент внесет безусловную ясность. Выразив свое сочувствие пострадавшим семьям, он тут же предложил рабочим приступить к работе. Даже у той малой части забастовщиков, которые питали надежду на что-то, иллюзии рассеялись. Феодосиевцы и андреевцы постановили к работе не приступать. Расценки по новому, предложенному администрацией договору также были отвергнуты. Вместе с приездом губернатора начал усиливаться нажим со стороны администрации и полиции. На Александровском прииске было вывешено объявление, что рабочие, отказавшиеся выходить на работу, утратили право на помещения, которые они занимают, и продовольствие по расчетным книжкам. Рабочие подали Князеву прошение и потребовали переговоров с администрацией. Губернатор пригласил к себе главного управляющего, на квартире которого, кстати сказать, он и остановился в Надеждинске. Одна из комнат, где жил генерал-губернатор, по приказу Белозерова была застлана медвежьими шкурами. После сытного сибирского обеда, мягко ступая по пушистому меху лакированными сапожками, генерал настроен был кротко и благодушно. Белозеров, смиренно опустив голову, сидел за столиком с аккуратно расставленными на доске шахматами. Губернатор любил побаловаться на досуге костяными фигурками.
– Вам не надоело, Иннокентий Николаевич, плавать в этом попорченном болотце? – спросил Князев.
– Ах, ваше высокопревосходительство, грехов много! – В то же время Белозеров раздумывал, как бы поделикатнее всучить генералу шахматы из слоновой кости, редкостной работы индийских мастеров, стоившие баснословно дорого.
– Да, нагрешили вы здесь порядочно, – снисходительно улыбнулся губернатор.
– В монастырь уйду, коли так, в скиты скроюсь…
– Кое-кому все же придется замаливать грешки, но господин Белозеров, я думаю, найдет умней выход…
– Какой, смею спросить?
– Договоритесь с рабочими, ну а я помогу.
Белозеров подобострастно согнулся вдвое и даже пытался выдавить слезу. Он терпеливо следил за каждым генеральским шагом и тут, у себя дома, и там, на приисках, где успел побывать высокий гость, стараясь угадать истинные намерения иркутского сатрапа.
– Нужно кончать с этим… – Губернатор покрутил пальцем возле лысеющей головы и лениво продолжал: – Пригласите делегацию, разъясните им пункты контракта – и с богом. Ваше дело – немедленно начать работу, а остальным займется мой порученец Майш и, конечно, сенатор Манухин!
Губернатор знал, что сенатор был самым подходящим для умиротворения рабочих человеком. Белозерова это окрылило. Генерал оказался в высшей степени снисходительным. Теперь главный управляющий мог действовать пожестче.
Два дня спустя двадцать рабочих, согласно распоряжению Князева, пришли к квартире Белозерова. Окруженный небольшой свитой чиновников, чувствуя поддержку военного губернатора, Белозеров встретил рабочих у своего крыльца.
– Вы просили, чтобы я вам пояснил кое-какие неясности по договору? – спросил он.
– Был такой разговор, – ответил Быков. Он оказался в числе делегатов от Андреевского прииска.
– Разговоров всяких хоть отбавляй! Так вот что. Я законов этих не знаю, – заявил Белозеров. – Позовите юристов! У вас есть свои защитники, которых вы привели. Они законники – пусть идут к моим юристам, там им все растолкуют.
– Они растолкуют, что и говорить! – послышался голос Буланова.
– А вообще-то, чем заниматься такой казуистикой, не лучше ли встать на работу? – неожиданно предложил Белозеров.
– Там видно будет… – неопределенно ответил Быков.
– А то ведь мы предъявим иски за дрова, за квартиры.
– Видали, как закручивают? – раздалось из толпы.
– Но ежели мы согласимся, на работу все будут приняты? – снова спросил Быков.
– А разве вам не был назначен срок выхода на работу? Был. Пеняйте на себя. Кроме того, прииски Васильевский, Утесистый, а может быть, и Андреевский работать не будут. У нас еще есть новые рабочие, мы им, конечно, не откажем.
– Значит, и детей и жен наших выкинете?
