ключами, другие вели сварку, брызгая голубым огнем, третьи ручными шлифовальными кругами высекали снопы красных искр, зализывая грубые швы. Не чувствовалось ни нервозности, ни суеты. Люди привыкли к своей одной операции, как привыкала раньше ходить по кругу лошадь, накручивая в шахте барабан подъемника.
Порше провел Юстина в конец длинного конвейера и внезапно остановился перед неодолимым препятствием, с любопытством посмотрел в лицо гостя, намереваясь увидеть реакцию. Юстин медленно поднял голову – и оторопел. Перед ним стояла еще не покрашенная глыба металла в сизой окалине от сварки, потеках, с толстыми наростами от клепки. Она покоилась на могучих гусеницах, способных держать неимоверную тяжесть: толстые броневые плиты, низколобую угловатую башню с длинноствольной пушкой и устрашающим надульником, двенадцатицилиндровый «майбах», позволяющий достигать больших скоростей.
– Господи, да разве можно сотворить такое?! – прошептал Юстин, потрясенный видом этой десятиметровой бронированной крепости.
Порше из-за грохота и гула не расслышал слов, но по артикуляции понял смысл. Воодушевляясь, он крикнул:
– Да, Юстин, можно! На нем пошлю на фронт Густава. Пусть он покажет, как надо воевать.
Довольный произведенным эффектом, доктор позвал Юстина следовать дальше. У высоких железных ворот он еще раз предупредил:
– А здесь вы увидите тайну тайн. Надеюсь…
– Ну, о чем разговор?! – воскликнул заинтригованный Юстин.
Порше кивнул вооруженному охраннику. Тот нажал на кнопку электромотора, приводящего дверь в движение. Створки разъехались и, едва Порше и Юстин переступили порог, соединились вновь. Они очутились в меньшем по размеру, но все-таки довольно просторном цехе, где так же ярко горел свет, но было меньше шума и работало всего человек десять. Люди показались лилипутами в сравнении с громадным чудовищем, стоявшем в середине зала.
– Это «маус», – с улыбкой проговорил Фердинанд. – Пока в деревянном исполнении. Его недавно я показывал фюреру. Фюрер пришел в восторг.
Юстин тоже не удержался от восхищения:
– Колоссально! А сколько будет весить этот монстр в металле?
– При лобовой броне в 350 миллиметров – 188 тонн.
– Н-но… какие дороги, какие мосты выдержат такую чудовищную нагрузку?! Наконец, увяжутся ли с «мышонком» производственные возможности заводов?
– Если фюрер распорядился продолжать работы, значит, эти вопросы отпадут сами собой.
– Вы, человек близкий к фюреру и его окружению, хорошо знаете их пристрастие к гигантомании…
– Они понимают аксиому: сейчас только супероружие в состоянии изменить обстановку. И мы, конструкторы танков, самолетов, субмарин, ракет, сделаем его и спасем Германию.
Фраза прозвучала напыщенно, но, видимо, к Фердинанду вернулась прежняя уверенность, и переубедить его уже никто не мог. Недаром коллеги называли его «ломовиком». С пробивным настойчивым характером, упорством в достижении цели он воплотил лучшие идеи в своих танках, однако вера в сверхгиганты, в чудо-оружие сейчас получилась похожей на заклинание. И это огорчило Юстина. Порше вдруг как бы раздвоился. Он же ясно понимал, что бронетанковые резервы, накопленные за многие месяцы настойчивых и самоотверженных усилий, сгорели в огне Курского сражения. Заводы Рура, Эльзаса, Богемии уже не дадут столько высококачественной стали, а БМВ, «майбах», «адлер», «лаустер», «бергваг» не смогут поставить столько двигателей, чтобы удовлетворить потребности прожорливого фронта. С другой стороны, он питал какие-то иллюзии, будто его «сверхтигры» и «мышонки» способны повлиять на ход уже безнадежной войны.
Прощаясь, Юстин не знал, что пожимает руку «отцу немецких танков» в последний раз [13].
3
Въехав на берлинские улицы, Юстин вспомнил Хаусхофера. По принятому обычаю, надо было спросить разрешения на визит. У телефона-автомата он притормозил, опустил темную монетку в прорезь металлического ящика, набрал номер домашнего телефона, поскольку журнал пришлось закрыть из-за нехватки средств, генерал как бы очутился в отставке. Услышав глуховатый, надтреснутый голос, Юстин спросил:
– Как вы себя чувствуете, господин Хаусхофер?
– Юстин! Я как раз думал о вас. Вы мне очень нужны. Приезжайте.
Генерала он застал в возбужденном состоянии. Тонкие губы его дрожали от волнения. Закрыв дверь кабинета, он сообщил:
– Альбрехт, мой Альбрехт только что ушел из дома!
Между отцом и сыном и раньше происходили стычки. Альбрехт тоже был известным географом, преподавал в университете. Но он не признавал нацистов, высказываясь о них вольно и однозначно. Несколько раз Хаусхоферу приходилось вызволять его из гестапо. Теперь же, судя по всему, дело принимало серьезный оборот. Юстин подошел к аптечке, отсчитал сорок капель брома, подал мензурку генералу.
– Представьте, этот пацифист заявил: наци тащат немецкий народ к могиле и пришла пора браться за них всерьез! – воскликнул Карл.
– Довольно опасное утверждение, – согласился Юстин.
– Если бы такое он говорил только мне… Вы слышали о Фридрихе Хаутермансе?
– Физике?
– Да. Альбрехт давно дружит с ним. Сейчас Хаутерманс и его коллеги занимаются… Только, ради бога, между нами!
«И генерал туда же, что и Порше», – с обидой подумал Юстин. – …Занимаются проблемой деления урана.
– Ну, мало ли у них специфических задач.
– Садитесь и постарайтесь меня понять. Я специально занимался этим вопросом и выяснил нечто феноменаль-ное!
Юстин присел на диван, приготовился слушать.
– Из физики вы, вероятно, помните, что при делении урана возникают нейтроны, способные вызвать мгновенное деление соседних ядер. Процесс приобретает характер цепной реакции и, раз начавшись, деление охватывает всю массу урана. – Хаусхофер взглянул на Юстина, пытаясь удостовериться, понял ли тот его.
Юстин как-то читал об этом справку. В ней упоминалось о том, что ураном занимаются Фредерик Жолио-Кюри во Франции, Энрико Ферми в Италии, вскоре бежавший от Муссолини в США, в Америке Лео Спиллард и другие физики. Но он не придал справке большого значения, посчитав проблему делом далекого будущего. Он и сейчас высказался в том же духе.
– Дорогой генерал, им бы, этим умникам, наши теперешние заботы.
– Вы ошибаетесь, Юстин! Германские физики должны воспользоваться этим открытием и создать небывалое оружие – атомную бомбу! Тогда войне конец! Мы победим!
– Где же мы найдем уран?
– Запасы его в Бельгийском Конго, а Бельгия оккупированная нами страна. Наконец, в Богемии. А уж если мы от бомбардировок союзников спрятали под землю сотни заводов, то можем так же упрятать атомный реактор.
– Так на чем остановилось дело?
– Вот! – торжествующе ткнул пальцем генерал. – Из разговоров с Альбрехтом и реплик Хаутерманса я
