секунду сверлил русского тяжелым взглядом, потом резко выдохнул и тоже расслабился.
— Г-господа, — вымолвил наконец обомлевший от драки Ван Дамм, — вы это серьезно?
— Нет, мы так развлекаемся! — оскалился Роулинг и шагнул к Бересневу, протягивая руку. — Хорошая подготовка, Кирилл! У русских все ученые так могут?
Береснев тоже улыбнулся и пожал протянутую руку.
— Не все. Просто я не всегда был ученым.
— Я так и думал! Ну, и каков наш план?..
Ответить Кирилл не успел — ожил его инком.
— Господин Береснев, — раздался взволнованный, срывающийся голос Ирен, — срочно подойдите в медицинский блок! Гитар вернулся!..
«Геккон» лежал на спине на залитом желтоватым бестеневым светом столе диагностического модуля. Над обнаженным торсом Гитара уже сомкнулась полупрозрачная ячеистая арка активного контура диагноста. И до того худое лицо парня, казалось, еще больше заострилось, а сквозь природную смуглость проступила непривычная бледность, придав коже мертвенно-серый оттенок. Глаза Гитара были закрыты, а пальцы рук находились в непрерывном движении, будто что-то перебирали.
Ирен, тоже бледная и осунувшаяся, лихорадочно работала на терминале диагноста. При появлении товарищей женщина громко всхлипнула.
— Он пришел сюда минут десять назад, — с трудом произнесла она, — серый какой-то, взгляд блуждает, ноги явно плохо слушаются. Бормочет что-то бессвязно, только ваше имя повторяет, Кирилл! Потом он упал, и у него началось что-то вроде припадка, — Ирен снова всхлипнула.
— Вы выяснили, что с ним? — спросил Береснев, подходя к терминалу диагноста и всматриваясь в экран.
— Дисхроноз… В крайне тяжелой степени!
— Парень не жилец, — хмуро покачал головой Роулинг. — Жаль… Он что-нибудь принес?
— Д-да, какой-то странный прибор. Или оружие?.. — Ирен указала в левый угол медблока.
Роулинг тут же бросился туда, Береснев устремился за ним. Они едва не сшиблись лбами, увидев на низком транспортном модуле нечто, напоминающее мутно-серую метровую трубу, обросшую короткими выступами и отростками. С одного конца «труба» имела косой срез, из середины которого слегка выступал толстый многогранный кристалл тускло-красного цвета. Другой же конец устройства был будто разлохмачен, словно его вырвали откуда-то, из некоего гнезда или крепления. Кирилл предпочел не заострять внимания, откуда именно, однако Роулинг тут же спросил:
— Интересно, как же парню удалось отобрать у матриката трансмутатор? Гляди-ка, похоже, он его просто оторвал?!
— Насколько мне известно, — вынужден был ответить Береснев, — оружие матрикаты формируют из своего тела при необходимости.
— Значит, наш «геккон» каким-то образом сумел заставить «серого» сформировать пушку, а потом просто вырвал ее? Силен!..
— Сейчас важнее, сумеем ли мы воспользоваться трофеем? Если Гитар умрет, вряд ли мы сможем без него разобраться, как действует трансмутатор.
Оба повернулись к столу диагноста с неподвижным телом последнего «геккона» на планете. И в этот миг Гитар открыл глаза. Блуждающий взгляд уперся в сияющий потолок.
Ирен тихо ахнула и метнулась к изголовью стола с каким-то прибором в руке. Быстро приложила его к темени парня. Гитар длинно и тяжело вздохнул, губы его зашевелились, Мати склонилась к нему и через секунду махнула ученым рукой, подзывая.
Береснев пошел к столу сразу, а Роулинг осторожно прикоснулся к «трубе», потом взял ее обеими руками наперевес, как винтовку, и тоже подошел к диагносту.
Гитар скосил глаза на ученых, задержал взгляд на трансмутаторе в руках американца и вдруг совершенно ясным, хотя и слабым голосом произнес:
— Я выполнил задание, принес оружие матриката. Но должен вас предупредить: это не совсем то, что вы думаете.
— Ты хочешь сказать, трансмутатор — не оружие? — уточнил Роулинг, внимательно разглядывая «трубу».
— Этот прибор имеет много функций, в том числе и ту, что вы назвали, хотя и неверно, трансмутацией. На самом деле, когда он выступает в качестве оружия, то используется его функция нейтрализации атомарных связей. Эта функция действительно позволит убить хронозавра… — Гитар не договорил, тело его свела странная судорога. Несколько секунд «геккон» молча боролся с приступом, затем продолжил: — У меня мало времени, дядя Фрэнк (Роулинг непроизвольно вытаращил глаза)… Вон те два выступа справа, ближе к основанию… нейтрализатора, активируют его боевую функцию (Роулинг передернул плечами и сосредоточился на пояснениях), а сам «выстрел» производится сжатием вон того «гребня» снизу…
— Погоди-ка, парень, — опомнился Роулинг, — а ведь «серые» стреляют из этой штуки, вовсе никуда не нажимая?..
— К сожалению, психокинетический контур управления прибором людям недоступен, — проговорил Гитар, голос его явно слабел. — Так что многие возможности устройства также нельзя использовать, но нейтрализатор — можно…
— У него падает давление! — вмешалась Ирен, стоя у терминала диагноста. — Он сейчас потеряет сознание!..
— Дядя Фрэнк, — Гитар уже шептал, — передайте отцу… — «геккон» замолчал, взгляд его помутился, дыхание почти исчезло.
— Сделайте что-нибудь, Мати! — почти выкрикнул Береснев.
— Я… я больше не знаю, чем ему помочь! — Женщина закрыла лицо ладонями, плечи ее затряслись.
— Идемте, Кирилл, — чужим голосом сказал Роулинг, беря «трубу» под мышку. — У нас еще много дел. Надо наконец разобраться с монстром и выключить этот чертов «Хронос»!
Они буквально вывалились на белоснежный песок из тоннеля перехода. Пока оба ученых очумело вертели головами, стоя на четвереньках, рядом будто из воздуха проявился их спаситель «геккон». Он быстро огляделся, присел на корточки и принялся с интересом вертеть в руках свой «жезл».
Бурков опомнился первым, сел на песок и поджал ноги под себя.
— Ну и где мы? — спросил он Береснева.
— Правда, Виктор, где? Очень сильно Землю напоминает, — пропыхтел Костецки, пытаясь стянуть с ноги туфлю, в которую набился песок.
Береснев убрал «жезл» в чехол на поясе, прищурился на ослепительный диск солнца, повисший над их головами, и ответил:
— Пока не могу сказать точно,
— А почему? — Анатолий тоже посмотрел на солнце, потом приставил ладонь козырьком ко лбу и принялся разглядывать пенную полосу прибоя метрах в двадцати от них. — По-моему, вон там — самые настоящие рифы, — кивнул на буруны вдалеке.
— Солнце в зените и движется к горизонту почти вертикально, — сообщил Виктор.
— Значит, мы где-то недалеко от экватора, — сделал вывод Ежи, с наслаждением погружая голые ноги в теплый песок.
— Если это и не наша Земля, выглядит она весьма привлекательно, — сказал Счастливчик и вскочил на ноги. — Предлагаю исследовать наше временное пристанище!
— А может, сначала искупаемся? — возразил Костецки. — Осточертел мне этот комбез! Да и вам
