а ты меня обслуживаешь. Сможешь так сыграть?
— О! Еще бы!.. А как долго?
— Пока я не вернусь. Очень важно, чтобы все думали, что я никуда не отлучался. Давай карты…
Я выпроводил девчонку, запер дверь и сел в падмасану перед развернутой картой Алтая. Через полчаса, когда позвонил Акай, я уже знал, куда нужно будет ехать. Идея поработать с картой местности, войдя в состояние випашьяны, пришла мне в голову сразу, как только лейтенант убыл для доклада. Випашьяна позволяет проникать в суть вещей и процессов, но только уже вступивших в стадию реализации. Поэтому, сформулировав вектор проникновения, можно увидеть конечную цель развивающейся причинно-следственной цепочки — своеобразное предвидение, ограниченное рамками конкретной задачи.
Поэтому когда слоистый туман трансового колодца протаял снаружи зелено-голубым окном, первым, что бросилось в глаза, оказалась гигантская сосна на фоне ясного горного неба. Дерево было настолько огромным и могучим, что я не сразу осознал, что вижу лишь его крону и верхнюю часть ствола — ведь у сосен ветви с хвоей начинаются примерно в двух третях общей высоты над поверхностью почвы. И как только мой рассудок сопоставил увиденное с теорией, я понял, что вижу тот самый распадок, в глубине которого скрывалось капище со странным обелиском. Значит, вот как оно все обернулось! Значит, сон оказался самым настоящим предзнаменованием. Чего?.. Знал бы прикуп — жил бы в Сочи! А не скакал бы как архар по горам. Но увидеть цель — еще не значит до нее добраться. Где он, этот распадок? И кто возьмется провести туда капитана милиции, пусть даже ненастоящего? Эх, сейчас бы Ксюшу сюда, уж она бы…
Резкая трель телефона буквально выдернула меня в основную реальность. Я даже не сразу сообразил, что этот звонок — мне.
— Инспектор Кротов! — прохрипел я в трубку: голос, как всегда после транса, не успел восстановиться.
— Денис Анатольевич, это Акай. Вы как, отдохнули?
— Вполне. — Я покосился на столик, сервированный на двоих, но так и не тронутый.
— Тогда через двадцать минут я за вами заеду.
— Хорошо.
В трубке запикали гудки. Я бросил ее на рычаг и направился в ванную: контрастный душ — лучшее средство восстановления работоспособности.
Лейтенант Кыдыев прибыл в гостиницу с точностью до секунды. К тому же, как большинство азиатов, он, видимо, считал излишнее любопытство по меньшей мере неприличным, потому что совершенно никак не отреагировал на присутствие в номере девушки в откровенном наряде. Я же, чувствуя, как разгораются мои уши, счел необходимым пояснить:
— Соян будет помогать мне здесь. Она создаст видимость, что я никуда не уехал, а продолжаю отдыхать и развлекаться.
Акай и бровью не повел.
— Господин капитан, вас ждут в управлении.
Я крякнул, зачем-то пожал плечами и, подхватив сумку со снаряжением, вышел из номера вслед за лейтенантом. Поначалу я решил, что он на меня обиделся. Я бы на его месте — точно. Мол, не успел прилететь, а уже наших девушек пользуешь?! Однако не тут-то было. Ох уж мне эта восточная этика!
— Вы ее сами выбрали, Денис Анатольевич?
— Нет, это она по собственной инициативе. Между прочим, хорошая идея — прикрытие…
— Зачем? В смысле, зачем она вам? — Акай завел двигатель и плавно вырулил со стоянки. — Она же еще бала!
— Кто?
— Бала — девчонка. Не женщина.
Я невольно передернул плечами. Боже, упаси меня от греха! Только малолетки мне и не хватало.
— А почему же она…
— Каждая девочка должна стать женщиной и продлить свой род.
Ну, и где тут, спрашивается, логика?! Чтобы еще больше не запутаться в местных обычаях и премудростях, я сказал:
— У меня с ней ничего не было, Акай. И не будет. А прикрытие необходимо. На меня еще дома охота началась, так что будет не лишним и здесь подстраховаться. К тому же девочка она толковая…
Лейтенант, видимо, счел вопрос исчерпанным, потому что до самого управления молчал и курил в открытое окно. Я тоже было решил подымить, но внутренний сторож вновь напомнил о себе, и я лишний раз убедился в старой истине: все, что нравится — либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению.
Здание республиканского управления внутренних дел мало чем отличалось от окружающих строений, то есть было типичным пасынком отечественной городской архитектуры времен благословенного Леонида Ильича — серое, бетонное, кубическое, с неизменным «кавказским» козырьком над входом и крыльцом из искусственного гранита с треснувшими от перепада температур ступеньками. Но внутри на удивление все было чисто, аккуратно и вполне современно, а компьютерный центр, куда я попал сразу после непременного рандеву у заместителя начальника оперативного отдела подполковника Сыгылдаева, мог бы дать форы иному губернскому.
Едва мы с лейтенантом Кыдыевым нарисовались в дверях центра, буквально из ниоткуда возник молодой человек с военной выправкой, но в штатском, и сказал:
— Здравствуйте. Прошу следовать за мной.
Нас провели по периметру просторного светлого зала, разделенного полупрозрачными пластиковыми перегородками на одинаковые квадратные отсеки, в каждом из которых располагался современный компьютерный терминал со всей необходимой периферией, включая сканер, принтер и шреддер. Несмотря на обилие активной техники в зале был слышен лишь легкий шум от работающих кондиционеров под потолком.
Молодой человек проводил нас на другой конец зала и распахнул дверь небольшого кабинета в дальнем углу центра.
— Входите, господа. Это звукоизолированное помещение. Здесь вам никто не будет мешать. — Он по-военному кивнул и удалился.
— М-да, однако у вас тут дисциплина! — не удержался я, вспомнив наши «посиделки» в кабинете комиссара.
— Это же республиканское управление, — понимающе успокоил меня Акай.
Он тут же уселся за терминал и бойко застучал по клавишам. Я присел рядом на свободный стул и с интересом уставился на большой ЖК-монитор, по которому побежали колонки текста. И чем дольше я читал, тем больше убеждался, что даже мои представления о восточном менталитете, который я давно считал частью собственного, поскольку родился и вырос среди азиатов, имели мало общего с реальностью. Они действительно были намного старше, мудрее, проницательнее, а главное, работоспособнее нас, славян, не говоря уже о прочих европейцах. Вот сейчас рядом со мной сидел молодой алтаец, дикое дитя диких азиатских гор (по представлениям просвещенной Европы), и лупил по клавишам, рыская по информационной сети как заправский хакер. И происходило это не где-нибудь в Москве и даже не в Омске, а в небольшом (опять же по европейским меркам!) городке, затерявшимся среди воистину диких и древних гор почти в самом центре величайшего на планете континента. Восток — дело тонкое!
— Вот, Денис Анатольевич, нашел! — радостно повернулся ко мне Акай.
— Вижу, лейтенант. Молодец!
«23 августа 20… года в районе турбазы «Катунь» без вести пропала гражданка Тудегешева Татьяна (Тояна) Михайловна, уроженка города Горно-Алтайска, 19… года рождения. Поиски тела результата не дали. Единственный свидетель — Есаулов Сергей Игоревич, 19… года рождения, уроженец города Сибирска. Уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления постановлением прокурора республики Алтай от 19 октября 20… года».
