унюхал что-то интересное в кустах, да и не без причины опасался агрессивной лошадки.
– Пошли!
– Куда?
– Обратно. Наших искать. Или ты останешься?
– Нет, – подумав, сказал великан, выбираясь из зарослей. – Я с тобой. Боюсь я один обратно через город возвращаться, тут люди злобные такие… А господин с нами не пойдет?
– Нет, – коротко ответил Лир и зашагал по тропинке к городу.
Трусливый людоед потопал следом.
Барон остался сидеть, где сидел.
Диктатор Тайгета пребывал в смятении. Где-то внутри, на самом дне его души, копошилось что-то непонятное, мутное и нехорошее…
Отпустив стражников, доложивших, что Аркадий и феникс успешно покинули столицу и отправились в сторону Зияющего Разлома, Наорд бесцельно побродил по тронному залу, зачем-то поднялся на смотровую башню, окинул взором раскинувшуюся за пределами дворца столицу и… пошел «в люди»! Зачем ему это было надо – он теперь не понимал совершенно. Правителя, всю свою жизнь где-то воюющего, народ в лицо не знал, и это дало диктатору возможность сунуть нос в каждый угол, не привлекая к своей персоне особого внимания… И что он в тех «углах» увидел?
Да, именно то, что до сей поры видеть не желал.
Бедность, алчность, неверие и тихую злобу каждого к каждому. Столица напоминала зреющий нарыв, который до поры ничем себя не проявляет, но когда придет срок – лопнет, раскроется и исторгнет из себя все то, что в нем накопилось… На что способен задавленный нищетой народ, диктатор догадывался. И дождаться того дня, когда Тайгет восстанет против своего государя, ему бы не хотелось. Впрочем, если такой день, спаси нас духи полей, когда-нибудь и наступит, заката этого дня Наорду точно не видать как своего собственного затылка…
Впрочем, не одно это так мучило сурового диктатора. Его терзали сомнения, правильно ли он поступил, согласившись с такой легкостью на предложение Белой Колдуньи. Ведь одно дело – заполучить чужое государство, сразив в честном бою, на поле брани, его короля… и совсем другое – сделать это чужими руками, пырнуть, что называется, ножом в спину! Какие бы у тебя ни были цели, но это подло. И недостойно правителя.
Наорд был человеком буйного нрава, невоздержанным, не всегда дальновидным, но подлецом он не был никогда. Вот об этом он сейчас и думал, ступая, заложив руки за спину, по своему маленькому кабинету.
В голову лезли впечатления нескольких последних дней. Феникс в клетке, голосящий, что нет худшего правителя, чем тот, кому чужая страна желаннее своей… Усмехающийся «герой» Аркадий, упоминающий каких-то неизвестных диктатору «бомжей»… Оборванный человек с безумными глазами, попытавшийся отнять у Наорда в темной подворотне кошель с монетами… Истощенные горожане, проклинающие во всеуслышание помешанного на войне правителя и Эндлесс как причину того, что они вынуждены жить впроголодь… Погрязшее в нищете и взяточничестве собственное королевство… которое и королевством-то трудно назвать! Грязная, всеми презираемая дыра, жители коей, кроме страха и отвращения, у соседних государств ничего не вызывают!
То ли дело Эндлесс, привычно вздохнул про себя Наорд. Эндлесс, Эндлесс… Всегда такой благополучный, лениво-величественный, богатый землями и золотом. Как яркая картинка из детской книжки. Картинка, которая снилась Диктатору Тайгета еженощно, сколько он себя помнил. Он мечтал править этой страной…
Наорд остановился, глядя в зарешеченное окошко кабинета. И кое-что вдруг понял.
Он мечтал править не ЭТОЙ страной. Он мечтал править ТАКОЙ ЖЕ. И в своих честолюбивых мечтах зашел так далеко, что почти разорил Тайгет – свое королевство, свою вотчину, воюя с неравным противником за призрачную возможность примерить лавры победителя, вместо того чтобы оглянуться назад. А когда наконец оглянулся…
– Да что же это такое? – в ужасе простонал несгибаемый диктатор. – Зачем мне Эндлесс, когда я скоро и без своего королевства останусь! О духи полей, что же я делаю?!
Наорд скрипнул зубами, рывком отдернул бархатный занавес и решительным шагом направился в покои жены. Она каким-то способом общалась со своей дальней родственницей, значит, через нее он и передаст старой колдунье, что их уговор больше силы не имеет.
«В конце концов, я ей ни в чем не клялся, – уверенно сказал себе диктатор, сворачивая по коридору в сторону апартаментов ее величества. – И я имею право в любой момент расторгнуть сделку…»
Он так торопился, что даже не стал стучать в дверь спальни любимой супруги. Просто открыл дверь, шагнул в комнату и услышал:
– …разве тебе сложно?
Это был голосок Гатты. Ей ответил скрипучий женский голос:
– А разве у вас своих колдунов мало?
– Они Наорда боятся! К тому же он не ко всем ядам восприимчивый… Сколько раз уже травить пытались, а он два дня животом помается и снова здоров как бык! Ты-то сможешь такое придумать, чтоб уж наверняка…
– Сама править хочешь? – хмыкнул второй голос.
– Да! А что?!
– Куды тебе, дурище, целое королевство в руках удержать! – пренебрежительно заявила собеседница. – Ты б и короля-то ни в жизнь не охмурила, если б не я… Или новый кандидат в супружники имеется?
– А если и имеется, тебе что за дело? – недовольно сказала королева. – Я сделала, что обещала, – феникса тебе скоро привезут, так что и ты слово держи…
