шевелились.
Аркадий бесстрашно спрыгнул с коня и, топнув ногой, рявкнул во всю мощь легких:
– А ну сгинь, пакость! Пенициллин, я тебе сказал!!
Гниль слетела с предполагаемых жертв одним махом. Медик для профилактики прошелся по всей группе известных ему антибиотиков, убедился, что двум валяющимся на земле и медленно приходящим в себя бедолагам больше ничто не угрожает, и присмотрелся повнимательнее…
– Лир?! Барбуз?!
– Аркадий… – слабо пискнул горе-проводник, счастливыми глазами глядя на изумленного вирусолога. – Мы вас все-таки нашли!
– Это еще кто кого… – Растягивая рот до ушей, медик протянул ему руку. – Хватайся, экстремал! И скажи спасибо, что батя меня семь лет назад к себе на завод литейщиком не затащил! А то всем нам тут сейчас было бы очень весело…
…Ночь закончилась вполне благополучно – Гнилые пущи остались позади, все были живы и здоровы, разве что Лир сорвал голос, Барбуза до сих пор потряхивало от лесных впечатлений, а Аркаша постоянно чихал и пугал сотоварищей страшными словами «грипп» и «ОРЗ»… Что касается феникса, то для него события минувшей ночи прошли безболезненно. Напугаться по-настоящему и в результате этого сгореть он попросту не успел, простуда его не брала, а голосовые связки у древней легенды были еще те… Куда там дону Педро!
Где-то к полудню, вырвавшись из объятий тенистых пущ, вся компания оказалась на небольшом зеленом пригорке, с которого открывался живописный вид на…
– Болото?! – простонал вирусолог. – Опять – болото?! Не хочу! Не пойду! Надоело!!
– Да что ты так кипятишься? – не понял Феликс, который, ясное дело, и понятия не имел о сравнительно недавнем знакомстве медика с подобным же типом земного ландшафта. – Ничего особенного! Топь, и все…
– Это тебе «и все»! У тебя – крылья! – заявил Ильин, поглядывая на «любующегося облаками» Лира. – А мы уже раз в таком искупались, и что-то по новой мне не хочется! Я еще с ночи не оттаял!
– Через любое болото, даже Семимильное, пройти можно, – щелкнул клювом птиц. – Надо просто дорогу знать…
– А ты знаешь, да? Чего глазки отвел?! Знаешь?!
– Теоретически, – неуверенно каркнул Феликс. – Я же через него летал! Ходить, правда, не пробовал…
– Во-во! – хмуро сказал Аркадий, спешиваясь. – Ну что ж делать, надо так надо… А лошадей как же? – Он вынул из-за пазухи аккуратно сложенную карту, заботливо предоставленную его величеством, и разложил на травке: – Вот, видишь – тут после болота еще Равнина какая-то…
– Не какая-то, а большая, – заметил феникс. – И песчаная.
– То бишь на своих двоих мы еще неделю до Разлома будем топать! – уверенно заключил Аркаша. – Нет, мне это совсем не нравится…
– Коней надо брать с собой, – кивнул Барбуз. – Я-то что, я дойду… А вы с Лиром – нет.
– Сложно… – просипел горе-проводник, опытным взглядом окидывая необъятные топи. – Если из нас кто провалится – вытащить сможем, а вот лошадь… Она же столько весит!
– Тем более их у нас две, – поддакнул птиц.
Ильин с досадой фыркнул:
– Без тебя заметили! Вот был бы ты, страус, пегасом, а не фениксом, никаких проблем бы не было… – Он задумался, что-то вдруг вспомнив. Внимательно осмотрел людоеда с головы до пяток, и спросил: – Барбуз, извини, что напоминаю… Твоя супруга как-то сказала, что ты бревнами в городки играешь?
– Было дело… – смутился людоед.
– А поскольку штук зараз сможешь поднять?
– Не знаю, я не проверял… Вы плот сделать хотите, да? И на него – лошадей?
– Утопнет! – высказался паренек.
– А с лошадями – точно! – встрял птиц.
Вирусолог замотал головой:
– Да нет! Я про другое! Хорошее бревно весит где-то как наш Лир, так?
– Ну да… – все еще не очень понимая суть, ответил великан.
– Ага, значит, это килограммов пятьдесят, не меньше… – принялся считать медик. – Одна лошадка, если вдуматься, около четырехсот кило – эти не очень крупные…
– Тайгетские рысаки, – ввернул всезнающий Феликс, – они низкорослые, но выносливые. Такого коня даже лучшие скакуны Эндлесса не всегда обскачут!
– Не сбивай ты меня с мысли! – прикрикнул Аркадий. – Так вот, что я имел в виду: в пересчете на бревна одна лошадь – это восемь штук! Бородавчатый, ты столько поднимешь?
– Наверное, – пожал плечами людоед. – Попробовать надо!
Без долгих раздумий Барбуз, поплевавши на руки, подлез под тугое брюхо стоящего к нему ближе коня, поднатужился и поднял обалдевшее животное вверх. Лошадь начала было ржать и вырываться, но потом, по-видимому, решила, что на ней ездили всю жизнь, а она – ни на ком и ни разу, посему успокоилась…
