И правильно, что не верил. Потому что протянул Иван руку, сорвал яблоко, разрезал ножом — и оказалось, что вовсе не мороженое оно, а свежее, сочное и летом пахнет.
— Ну, значит, магия какая-то, подумаешь! — уязвленно фыркнул нолькр. — По чужим мирам путешествуем, демонов вызываем, веники с ложками из ничего материализуем — это нас не удивляет. А тут яблоки увидели — экое чудо, скажите пожалуйста! Есть на что смотреть!
— Вот именно — есть! — подхватил Иван. — В смысле есть их можно? Если они магические? Козленочками не станем? Или рога ветвистые не отрастут?
— Почему именно козленочками? — удивился снурл, лично он между яблоками и рогатой скотиной никакой связи не улавливал.
— Да это у нас в сказках так говорится, — отмахнулся Иван. — Если возьмешь в рот что не надо, либо превратишься в кого-нибудь копытного, либо вырастут у тебя рога, и будешь ходить рогатым, пока еще какую-нибудь дрянь не съешь.
— Какие же это сказки? — возмутился Кьетт. — Давно известно, что из следа, оставленного на перекрестке ровно в полдень скотиной черной масти, пить ни в коем случае нельзя, даже если помираешь от жажды. Я сам так однажды трех бойцов потерял. Ну не то чтобы совсем, мы их потом в обоз перевели, провиант на них подвозили. А насчет рогов — это в субтропиках есть такое дерево — имменаль. Растет в два ствола, на одном ягоды спелые, на соседнем — всегда зеленые и кислые. Сладкую съешь — рога вырастают, а после кислой отваливаются.
— А если сразу с кислой начать?
— Не знаю. Обычно никто не начинает с кислой, сразу на сладкую кидаются… И вообще, чего вы ко мне пристали, ботаник я, что ли? Я этот имменаль только на картинках видел! — рассердился Кьетт. У него вообще было дурное настроение — очень болели недолеченные укусы, и ноги распухли из-за них.
Должно быть, именно поэтому он решился на столь безумный шаг — яростно запустил зубы в половинку, взятую у Ивана для изучения. А ведь понимал не хуже, а может, и лучше других: не стоило этого делать, ох, не стоило! Яблоко вообще не простой плод, с ним много связано и светлого, и темного. А уж если оно заведомо магическое — надо быть совершенно ненормальным, чтобы так рисковать.
— А-а-а! Что ты делаешь! — отчаянно заверещал снурл, но было поздно. Нолькры вообще очень быстро едят, а в раздраженном состоянии — особенно.
Несколько минут царило молчание. Кьетт демонстративно жевал, а Влек с Иваном смотрели на него с замиранием сердца и ждали чего-то ужасного: рогов или, может, копыт…
Вместо этого Кьетт вдруг стянул штаны. И с большим интересом уставился на собственные ноги. Что ж, вполне оправданным был интерес: на месте кровоточащих ран розовела тонкая гладкая кожа, и опухоль исчезла совершенно!
— Полезные яблоки, — объявил Кьетт. — Надо про запас нарвать.
— В следующий раз я тебя убью, — обещал Иван с чувством.
И тут оно явилось — запыхавшись, выскочило из-за холма. Большое, как конь, свирепое, как тигр, страшное, как боевой дракон его высочества. Внешне очень смахивало на лысого борова-переростка с человечьей головой и зубастой пастью. Одежды на чудовище было не по-зимнему мало — лишь драная шкура обертывала чресла да на неповоротливой шее болтался какой-то амулет на замызганной веревочке.
Налетело, встало на задние копыта и завело отрепетированно:
— А-а-а! А-а-а! У-у-у! Я — страж яблони! Как смели вы, презренные воры, отведать моего волшебного яблока без особого на то дозволения?!
— Не ори, — поморщился Кьетт, раны его зажили, но настроение еще не успело исправиться. — Откуда нам было знать, что это твоя яблоня, а не дикая? Что, так трудно было заборчик вокруг поставить?
Страж набычился:
— Ну вот еще — заборчик! Господин Мастер ясно сказали: вот тебе, Фытук, волшебная яблоня, стереги как зеницу ока. Ежели кто хоть одно яблочко без дозволения съест — того и жри на обед! Жри его, вора, будь он хоть смерд, хоть сам царь! Вот как мне господин Мастер приказали. Получается, ежели я загородку поставлю — что же мне, век голодному ходить? У нас и без того края нехоженые, редко кого занесет, почитай, с осени пощусь! Теперь вот хоть вас покушаю.
Кьетт усмехнулся, сколь-нибудь встревоженным он не выглядел.
— А нас нельзя кушать, — сказал он с большим убеждением. — Мы не воры.
— Как же не воры?! Яблочко-то съели! — В голосе стража звучало праведное негодование. — Съели сами, а говорят — не воры!
— Во-первых, не съели, а съел. Я один. А во-вторых, мы действовали НЕПРЕДУМЫШЛЕННО! Болимс, ты юрист, подтверди!
— Ну вообще-то… — очень неуверенно пробормотал снурл, его желание не превратиться в обед вступило в противоречие с профессиональным долгом.
К счастью, Кьетт не стал дожидаться его вердикта.
— Вот видишь! Если бы стояла загородка, а мы полезли — жрал бы нас смело. Или сидел бы сторожил, а мы мимо тебя шмыгнули бы… А еще лучше — дали бы тебе по башке дубиной… — Он позволил себе немного помечтать. Но быстро вернулся к сути вопроса: — Тебя, кстати, где носило? Почему пост покинул?!
— И не покинул вовсе! Туточки, за горкой, хоронился! — обиделся Фытук. — Чтоб не видать было. А то как рядом сижу, так и не подходит никто! Я уж отощал!
— Ага! Знаешь, как это называется? Это называется ПРОВОКАЦИЯ! Страшный грех! Тебя за такие дела самого надо съесть!
— Нельзя меня снедать! — не на шутку всполошилось чудовище. — Я при исполнении! А вы — воры!
— Ну-у заладил! Ладно, не хочешь по-хорошему понимать — давай на примерах разберем.
— Эт че, больно?!
— Терпимо. Короче, видишь тот ручей? — Кьетт указал пальцем на дно ближайшего овражка. — Ты из него сегодня воду пил?
— Завсегда оттудова пьем, — подтвердил страж с достоинством.
— Зачем же ты «оттудова» пил? — Нолькр весьма артистично изобразил возмущение. — Это же мой ручей! Вот ты теперь вор и есть!
Пару минут Фытук сопел носом, моргал глазами, оттопыривал губу сковородником — думал. Потом изрек:
— Че это — твой? Не твой он! Общий!
— Нет, мой. Яблоня твоя, говоришь?
— Моя! Мне господин Мастер так сказали: это, Фытук, твоя яблоня, ты ее стереги. А тебе кто сказал?
— А меня мой бог надоумил: это, Кьетт Краввер, твой теперь ручей, береги его. Близко никого не подпускай! А ты, поди, полручья выхлебал, верзила этакий!
— Так я ж не знал… — принялся оправдываться страж; спорить с богом он, видно, не решился. — Я ж думал — общий! Я не вор вовсе!
— Вот и мы думали — яблоня общая! Значит, тоже не воры! А господину Мастеру так и скажем при встрече: плохо Фытук службу несет, схоронится за горкой и дрыхнет там. Надо вам нового стража искать, а то без урожая останетесь! Короче, с тебя по пять яблок на нос, в уплату за воду, и нам пора! Заболтались уже с тобой!
— Да плюнь ты на эти яблоки! — свирепо зашипел Иван Кьетту на ухо. — Валим уже отсюда! Надоело!
Но тот был непоколебим.
— Нет уж, пусть раньше расплатится!.. Ну что же ты! Неси!
Сердито сопя носом, Фытук потянулся за плодами. Потом вдруг обернулся, спросил с неподдельным удивлением:
— По пять на нос? А почто так много-то? Вроде нестарые ишшо. Или продавать станете? Так ведь
