Место для засады нашлось очень удачное. Тропа проходила у подножия невысокого крутого обрыва. Залегли сверху, за выступом скалы, нависшим прямо над дорогой. Ждали-ждали… Дождались наконец!
– Вот они! Лей! – Энка толкнула Хельги под локоть.
И переусердствовала. Хельги дернулся – и котелок полетел вниз, вслед за своим жидким содержимым.
Ильза опасливо выглянула из-за валуна:
– Теперь они точно на птичек не подумают!
Котелок сидел на голове Рагнара как влитой. Дужка под подбородком: ни дать ни взять шлем дольнского пехотинца!
Орвуд страдальчески вздохнул:
– Просто уму непостижимо, как вам всегда удается самое серьезное дело превратить в балаган!
– Уметь надо! – отвечала Меридит гордо.
Рагнар ревел аки загулявший лось.
– Интересно, – рассуждал Хельги вслух, – так проявляется действие зелья, или он из-за котелка расшумелся?
Орвуд побледнел. Только лавины на их головы не хватало!
– Уймите как-нибудь этого борова! Ради всех богов!
Энка вылезла из укрытия:
– Рагнар! Э-эй! Да не ори ты, это Хельги котелок с супом уронил. Он не нарочно.
Рыцарь стянул с головы железное украшение, уставился на сильфиду взором василиска, будто впрямь надеялся обратить ее в камень, и отчетливо сказал: «Буль!»
Сидящие в засаде уже изнемогали от смеха. Ослепленный яростью и лягушачье-единорожьим бульоном, Рагнар ринулся в атаку, но вдруг резко затормозил на полпути, тряхнул головой, словно отгоняя морок, и… рассмеялся! Сперва неуверенно, потом – все громче и веселее.
– Да тише же! – взмолился Орвуд. – Склон плохой! Лавина сойдет!
Куда там! Рыцарь веселился вовсю. С него на глазах слетала угрюмая спесь, раздражительность и злоба. Перед экспериментаторами, потрясенными эффективностью незатейливого варева, стоял прежний, нормальный Рагнар!
– Убиться можно! – выдохнул эльф, он до последнего момента не верил в успех предприятия. – Действует!
Зелье действовало. И не только на Рагнара. Мгновение назад веселившаяся Ильза вдруг взвизгнула, тыча пальцем в Самитру. И было от чего взвизгивать! С принцессой творилось нечто невероятное. В тех местах, куда попали брызги зелья, кожа южной девы дымилась, пузырилась и расползалась, как от сильной кислоты. Разложение захватывало все большую поверхность. Самитра корчилась, дико визжала, пытаясь стряхнуть с себя капли, но напрасно. Человечья кожа, изрядно продырявленная, сползла с нее вместе с одеждой. Тело стало корежиться, все его соблазнительные выпуклости пропали, конечности некрасиво скрючились, розовые ноготки превратились в желтые саблевидные когти, зубы удлинились, глаза разъехались к ушам. За считаные минуты роковая красавица превратилась в гнуснейшую тварь, здорово напоминающую курганника или усохшую могильную нежить.
– И вот с ЭТИМ ты спал?! – бестактно выпалила Энка.
Чудовище издало тоскливый, душераздирающе громкий вой. Ответом ему стал глухой и грозный рокот.
Худшие опасения гнома оправдались. Клубящаяся масса снега сорвалась с вершины и понеслась вниз со скоростью атакующего дракона. Бежать было бесполезно. Хельги судорожно уцепил горсть камней. Силы Стихии – прекрасное средство для борьбы с подобными явлениями. Зрелище было невероятным: лавина, будто налетев на гигантский невидимый клин, раскололась надвое едва ли не в сотне шагов от подножия горы. По обе стороны от перепуганных зрителей неслись две снежные реки, так близко, что ветер валил с ног, а снежная пыль мешала дышать. Снег затопил долину, накрыл гигантскими сугробами.
– Как мы теперь отсюда выберемся? – осведомилась Энка.
Они сидели в ущелье между двумя снежными стенами, вновь сомкнувшимися шагах в тридцати – сорока ниже, как раз в том месте, куда, на беду свою, успела добежать Самитра. Чудовищная масса снега и камней погребла мнимую принцессу Эттелии.
– Хельги, – причитала Меридит, тормоша полубессознательное тело напарника, – ты же демон! Ты можешь использовать высшие силы! Зачем ты практикуешь эту поганую спригганскую магию, она тебе так вредит!
– По… привычке, – хлюпнул новоиспеченный демон, с трудом поднимаясь на ноги.
– Привычка – вторая натура! – сообщила любительница народной мудрости.
От снежной массы веяло ледяным холодом. Трава под ногами пожухла, изо рта шел пар.
– В… выбираться надо, – лязгнул зубами Рагнар, – п… пока заживо не з… замерзли!
– Как?!.. Разве ты не собираешься откапывать свою даму сердца? – язвительно спросил гном.
– Какую даму сердца?
– Самитру, разумеется.
– Самитру? А кто это?
Все стояли в недоумении.
