представляете! Подписана собственной рукой Йонаса Лиффринга, вот так!
— Удивительно, — сказал Тео. Жаль, транспортные власти Нью-Йорка не обеспечивали пассажиров подушками на остановках. С каким удовольствием он бы сейчас прилег.
— Мы прочитали эту книгу раз сто.
— Как она называется?
— «Умножь на семь в мажоре». Она учит маленьких детей математике. У нас одному четыре, а другому два с половиной, и они уже знают таблицу умножения! Ну, не чудеса?
— Да уж.
Наконец подошел двенадцатый, и дама поднялась. А за ней и Тео. Продолжая улыбаться, он сделал шаг к ярко освещенной двери. И упал. Упал, черт его дери.
Вырубился, как лампочка. Как Тео ни старался, он не мог встать, не мог совлечь с себя пелену темноты, которая его обволокла и поместила туда, где время теряет всякий смысл и где столетия могут пронестись, как считаные секунды. Целую вечность он пролежал словно в западне, приговоренный к еще одной вечности, а за ней и третьей. То и дело к нему подходили покойники и молча на него глазели. Каждому он говорил: «Простите». Марти Салати. Мужчине, сгоревшему в Санта-Фе. Мистеру Мухиббу в мосульском музее. Безымянной девушке из Канзаса. Удовлетворенные, они отходили прочь, оставляя его в темноте.
А затем вдруг, притом что он по-прежнему ничего не видел, он начал чувствовать. Незримые руки несли его куда-то. Бестелесные голоса что-то озабоченно бормотали. Кто-то занимался его спасением. Теплая ладонь гладила его по лицу и слегка похлопывала.
— Не уходи от нас, не уходи от нас, — шептал ему в ухо женский голос. Обладательница голоса держала его за руку, и он ее сжал в ответ.
— Вот так, — сказала она. — Держитесь.
Вокруг гомонила улица, а она запела:
— Одиножды один будет один…
ЭПИЛОГ
АМИНЬ
Это только часть того, что я увидел и услышал у подножия креста нашего Спасителя. Я записал для вас лишь то малое, что тогда уразумел; самые блистательные откровения я не в силах выразить на бумаге. Ведь рука, держащая перо, принадлежит телу, стонущему и урчащему.
И в этом, братья и сестры, наша беда: мы говорим о вещах, кои высказать невозможно. Мы пытаемся сохранить в нашей грешной плоти смыслы, которые ей не дано удержать, как не дано безумцу положить в кошелек лунную дорожку. Мы тщимся рассказать историю, дабы увлечь других за Иисусом, но Иисус не есть история. Он конец всех историй.
Книги серии:
Карен Армстронг «Краткая история мифа»
Мишель Фейбер «Огненное евангелие»
Нацуо Кирино «Хроники Богини»
Дубравка Угрешич «Снесла Баба Яга яичко»
Виктор Пелевин «Шлем ужаса»
Маргарет Этвуд «Пенелопиада»
Дженет Уинтерсон «Бремя»
Филип Пулман «Добрый человек Иисус и негодник Христос»
Примечания
1
Человек неизвестного происхождения, живший на о. Патмос в момент написания текста, ок. 95–96 гг. нашей эры, или, возможно, 68–69 гг., или в какое-то другое время, в неназванном документе, впоследствии получившем известность как «Апокалипсис», перепечатанном в Библии (1611) предположительно в переводе Томаса Рэвиса, Джорджа Эббота, Ричарда Эйдеса, Джайлса Томсона, сэра Генри Сэвила, Джона Перина, Ральфа Рэйвенса и Джона Хармара, однако в целом воспроизводящем издание 1526 года в переводе непоименованного Уильяма Тиндейла.
2
3
Американский исполнитель романтического джаза. После интервью 1982 года, в котором певец признался в своей нетрадиционной ориентации, ему угрожали расправой.
4
Судьба одного свободного немецкого писателя
5
Имеется в виду новый английский перевод Библии 1611 года издания.
6
Канонический текст звучит так: «Всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Рим. 10, 13).
7
