когда погибло мое племя. Не знаю причин, по которым кому-то понадобилось уничтожить целый народ. Знаю только, что люди, убившие женщин и детей моего клана, сотворили зло.
Роберт поднял руку, прерывая речь юноши.
— Насчет этого я точно могу тебе сказать: люди, уничтожившие твой дом, руководствовались вовсе не извращенным пониманием добра. Там действовали наемники, убивающие ради золота. Им помогали солдаты герцогства Оласко. Позже мы вернемся к этому. А пока думай о том, что у нас с тобой общая цель — противостоять тем самым людям, которым ты хочешь отомстить.
— Роберт, ты спас мне жизнь, тогда как другие могли просто оставить меня на корм стервятникам, — сказал Коготь. — Я ни разу не видел, чтобы ты или твои друзья поступали бесчестно. Калеб и Магнус многому меня научили, а пока я здесь валялся, залечивая раны, то даже слышал смех… — Он вспомнил Алисандру. — Здесь многое доставляет радость. — Он набрал в легкие побольше воздуха и продолжил: — Боги вывели меня на тропу, но какую именно и с какой целью, я могу только догадываться. С того дня, как я очнулся в твоей повозке, Роберт, я полностью завишу от тебя. Скажи мне, что делать.
— Не могу, Коготь. Ты сам должен понять. Тот, кто дает клятву Конклаву Теней, делает это по собственному выбору и не терзаясь сомнениями. Как только ты войдешь в наши ряды, дороги назад не будет. Отказаться от клятвы значит навлечь на себя смерть.
— И не только смерть разума, — добавил Паг. — Как только ты станешь одним из нас, то начнешь узнавать многое из того, чем нельзя делиться с посторонними. Ты должен будешь отдать жизнь, лишь бы сохранить тайну.
— Но есть в этой клятве и хорошие стороны, — заулыбался Накор. — У нас найдется в запасе много чудес. Все они перед тобой раскроются. За год жизни на острове ты узнаешь больше, чем мог бы узнать за десяток жизней в горах, которые считаешь своей родиной.
— Я уже многое узнал, — согласился Коготь.
— Когда ты решишь мстить, — продолжал Накор, — тебе понадобятся и оружие, и союзники. Мы можем тебе дать и то и другое.
— Что я должен делать?
Паг поднялся с табурета и, подойдя к Когтю, остановился перед ним; Накор и Роберт заняли места по бокам юноши.
— Клянешься ли ты в верности Конклаву Теней, Коготь Серебристого Ястреба? Вступаешь ли ты в наши ряды сознательно и по собственной воле? Клянешься ли ты подчиняться тем, кто поставлен над тобой, и защищать тех, кто предан твоим заботам? Клянешься ли ты хранить доверенные тебе тайны? Ответь на все вопросы одним словом «да» или промолчи. Все или ничего, Коготь. Так каков твой ответ?
Коготь помолчал секунду, потом снова набрал в легкие воздуха и произнес:
— Да.
— Хорошо. Очень хорошо, — сказал Накор. Положив руку на плечо юноши, он достал еще один апельсин. — Хочешь?
Коготь взял фрукт.
— Спасибо.
— Что ж, тогда, наверное, мне следует сказать Магнусу, чтобы он заколотил свою маленькую хижину и перебрался сюда, — решил Роберт. — Теперь обучение начнется всерьез.
С этими словами он вышел из комнаты.
— Накор, — сказал Паг, — покажи Когтю, где он будет жить. Посели его вместе с Рондаром и Деметриусом.
Накор послушно кивнул.
— Идем со мной, парень.
Когда все ушли, Паг выждал длинную паузу, а потом сказал, словно ни к кому не обращаясь:
— Ну и что ты думаешь?
Из дальнего угла, погруженного в тень, раздался голос:
— Думаю, вы не оставили мальчику выбора. — На свет вышла Миранда.
— Как иначе я мог поступить?
— Ты мог вылечить его и позволить мне отнять у него память, после чего вернуть его в хижину Магнуса. Магнус рассказал бы ему какую-нибудь историю о падении с обрыва или о диком звере. При правильном подходе мальчик бы поверил.
— Ты права, — кивнул Паг.
Женщина улыбнулась и, подойдя к мужу, обняла его.
— Я всегда права.
— Конечно, любовь моя, — улыбнулся ей в ответ Паг.
— Но вопрос все-таки остается — почему вы не предоставили ему выбора?
Паг ответил не сразу.
— Не знаю. В этом парнишке что-то есть. Думаю, он нам пригодится.
— Для чего?
— Не знаю. Я только вижу, что в последнее время наши враги действуют более тонко. Взять хотя бы тех убийц-танцоров: их никто не ожидал. Они напомнили мне о далеком прошлом.
— Враг боится, что Магнус с каждым днем становится все сильнее.
— И правильно делает, что боится. Наш сын однажды станет самым всесильным магом, который когда- либо появлялся на этой земле.
— Если нам удастся сохранить ему жизнь, — сказала Миранда, по-матерински тревожась.
— Эти убийцы-танцоры напомнили мне о тех днях, когда на нас нападали целые армии и демоны.
— Ну что-то ведь их встревожило. Паг рассмеялся.
— Магнус разрушил в южном Кеше культовый храм богини смерти. Они могли разозлиться настолько, что предприняли попытку его убить.
— Убийцы-танцоры — это не пустяковое колдовство, дорогой. Если бы вдруг мне захотелось попрактиковаться в этой омерзительной магии и нашлись бы трое людей, готовых отдать свои души для создания этих существ, то и тогда мне понадобилось бы несколько месяцев. — Миранда лукаво взглянула на мужа. — А ведь я больше тебя преуспела в этом искусстве.
— Знаю, — улыбнулся Паг. — Вот поэтому и думаю, что Коготь может нам пригодиться.
— Почему?
— Потому что, пока волки грызутся из-за оленьей туши, мышка проскользнет и ухватит кусочек.
— Но волки могут сожрать мышь, — возразила Миранда.
— Только если они знают, что она там. Пока враги пытаются уничтожить нашего сына, они не заметят приближения Когтя.
Миранда прижалась к мужу, словно ей вдруг стало холодно.
— Ради благополучия мальчика, надеюсь, что ты прав.
— Какого мальчика? Когтя или Магнуса?
— Обоих, — вздохнула Миранда.
Коготь шел за Накором по коридору, прижимая к груди небольшой узелок с пожитками. Он до сих пор чувствовал слабость во всем теле, но ходьба уже не давалась ему с таким трудом. Они шли мимо дверей, большинство из которых были закрыты, но две или три оказались распахнутыми настежь, и Коготь заметил, что в каждой комнате стояли по четыре кровати.
Проходя мимо одной из таких комнат, он увидел Алисандру, которая, сидя на кровати, о чем-то тихо беседовала с темноволосой девушкой. Та хихикала, прикрыв рот ладошкой. Девушки подняли взгляд на Когтя и громко расхохотались.
Коготь почувствовал досаду, сам не понимая отчего. Просто этот смех показался ему неуместным, после того как всего минуту назад он дал торжественную клятву служить организации, чьи цели пока оставались для него туманными.
Наконец они подошли к двери, ведущей в комнату чуть более просторную, чем остальные. Здесь, так же как и в других помещениях, стояли четыре кровати. Накор жестом велел Когтю занять самую дальнюю кровать налево от двери, а сам уселся напротив.
— Вот здесь и начнется твоя новая жизнь. Коготь пожал плечами.
