В глазах Вазариуса вновь промелькнула искра: сначала удивления, потом — алчности. Ру внимательно наблюдал за ним и вновь подумал, смог бы он победить этого человека за игорным столом.
ГЛАВА 4. ОТНОШЕНИЯ
Дэш смеялся.
Джимми сказал:
— И тогда я спросил: «Правда ли, что красные луковицы вырастить труднее, чем желтые?»
Оуэн Грейлок, рыцарь-капитан Западной армии принца, сказал:
— Ты едва не дошел до оскорбления, Джеймс.
Джимми улыбнулся:
— В тех странных краях то, что я сказал, было гораздо важнее того, что я имел в виду. — Он отпил из кружки. — При любых других обстоятельствах я мог бы увлечься этой девушкой, но ее презрение ко мне как иноземцу… сделало невозможной хотя бы мысль о романе.
Ру сказал:
— Ну, во всяком случае, ночью у тебя, похоже, не было никаких хлопот с молоденькой прислужницей.
Джимми улыбнулся:
— Я думал, что вы уже спали.
Ру покачал головой:
— И спал бы, если бы меня не разбудило ваше сопение. Я решил, что лучше и дальше притворяться спящим. Кроме того, когда я еще был солдатом, один из моих друзей не стеснялся заниматься любовью в палатке в двух шагах от меня.
— Он поглядел на Эрика.
Китти, которая стояла за спиной Ру, наполняя пивные кружки, многозначительно протянула: «О?» — и, отвернувшись, вышла.
Ру засмеялся, вслед за ним — остальные, а Эрик покраснел.
— Чего это она? — спросил Дункан Эйвери. — Что у вас с ней?
Эрик сказал:
— Насколько я знаю, ничего. — Он поглядел вслед удаляющейся Китти. — Во всяком случае, я думаю, что ничего.
— Думаешь? Ты еще и думаешь? — удивился Джедоу Шати. — Дружище, в таких делах не надо думать. Либо да, либо нет. Это настолько просто, что даже такому дремучему болвану, как ты, тут должно быть все ясно.
Эрик встал:
— Понимаю. Извините меня.
Джедоу засмеялся, увидев, как Эрик пытается догнать Китти. Сержант из Долины Грез сказал:
— Да, ребята, если этот мальчишка всегда такой тупой, когда дело касается баб, придется нам его убить — ради его же блага, чтоб не мучился.
Джимми поглядел на брата, и Дэш сказал:
— Я не знаю. Китти странная девушка. Я думаю, что она просто… хочет, чтобы было на кого опереться.
Ру сказал:
— Эрик ей подойдет.
Эрик подошел к стойке бара.
— Китти?
— Да, сержант-майор? — Голос Китти звучал неласково.
— Э… — Он снова покраснел. Она смотрела на него не мигая. — Я… мм…
— Да выплюнь ты это наконец, а то еще подавишься.
— Что ты хотела сказать тогда, за столом?
— За столом? — спросила она, и лицо ее приняло скептическое выражение. — Когда?
— Когда сказала «О».
— Ничего. Только то, что сказала, — «О».
Эрик внезапно понял, что из него делают дурака, и почувствовал, как кровь приливает к щекам.
— Ты играешь со мной.
Она облокотилась на стойку и легонько погладила его по щеке.
— Это так несложно.
— Что все это значит? — спросил Эрик, окончательно теряя всякое чувство юмора. — Ты что, с ума по мне сходишь?
Она вздохнула.
— Я просто схожу с ума по всем мужикам.
Эрик сказал:
— В таком случае займись кем-нибудь другим.
Глаза Китти превратились в две узенькие щелочки.
— Слишком уж ты чувствительный для человека, который перебил кучу народу и не стеснялся утюжить шлюх в присутствии своего дружка.
Эрик вдруг разволновался. Слова этой девушки почему-то его задели.
— Чего тебе от меня нужно? — раздраженно спросил он.
Китти некоторое время молча изучала его лицо, затем тихо сказала:
— Я не знаю.
Эрик смотрел на нее. Факел отразил слабый блеск влаги на верхней губе у девушки. Несмотря на вечернюю прохладу, ей было жарко.
Помолчав, Китти спросила:
— Чего ты хочешь?
Эрик покачал головой.
— Я даже не знаю, но я… но мне не понравилось то, что я почувствовал, когда ты…
— Сказала «О»? — закончила за него Китти.
Это прозвучало так глупо, что Эрик не удержался от. смеха.
— Да, признаться, именно это я и хотел сказать.
— Пойдем со мной, — сказала Китти. Она жестом дала понять одной из девушек, что уходит, и провела Эрика через кухню, мимо повара и его помощников, сквозь заднюю дверь во внутренний дворик трактира.
На мгновение Эрик испытал странное чувство, словно бывал здесь раньше. Но дело было в том, что он сам вырос на таком же дворе позади трактира, с конюшней, сараем, колодцем и сеновалом. У колодца стояла деревянная скамья для тех, кому трудно было дотянуться до ковша, и Китти, присев на краешек, поманила Эрика сесть рядышком.
— На задворках так тихо, — сказал Эрик.
Китти пожала плечами.
— Никогда не замечала. Я обычно слишком занята.
Эрик сел, и Китти притянула его к себе и поцеловала. Сначала он замер, но через миг опомнился и вернул ей поцелуй. Потом Китти выпрямилась и долго молчала, глядя на него. Наконец она сказала:
— Я никогда раньше этого не делала.
— Не целовалась? — удивленно спросил Эрик.
— Я воровка, но не шлюха, — сказала она. — Меня насиловали, а некоторые пытались обслюнявить мои губы, но я никогда до этой минуты никого не целовала.
Эрик открыл было рот, да так и застыл, не зная, что сказать.
— А как же Бобби? — спросил он наконец.
Она пожала плечами.
— А что Бобби?
— Да нет, просто я думал… — Он замялся. — Ну, мы просто считали, что у вас с ним…
Она опустила глаза:
