— Всем кораблям! Отступаем!
Сигнальщик отчаянно замахал красным флажком. Два корабля были заняты в абордажном бою и не могли выйти из него сразу.
Взвесив шансы, Никлас решил оставить их в надежде, что они как-нибудь выпутаются. На каждом корабле было по дюжине бочек огненного масла, капитаны имели приказ в случае захвата судна поджечь их и погибнуть вместе с вражеским кораблем.
Моряки с Дальнего Берега считались лучшими мореплавателями в мире, а их корабли — самыми маневренными. Как только приказ был передан, все корабли как один изменили курс и быстро оторвались от неповоротливых галеонов Новиндуса. Несколько боевых галер рванули было вдогонку, но рабы моментально выдохлись, и они тут же отстали.
Видя, что флот отступает благополучно, Никлас сказал:
— Капитан Ривз, каковы итоги?
Второй человек во флоте, сын барона Карса и прирожденный моряк, который официально был капитаном «Королевского Дракона», хотя и знал, что, пока адмирал на борту, он никогда не будет командовать, ответил:
— Семь вражеских кораблей потоплены, три сожжены, пять серьезно повреждены.
На них обоих были синие кители и белые брюки — униформа офицеров Королевского флота, недавно утвержденная личным указом принца Патрика, но даже принц Крондорский не мог заставить Никласа надеть новую треуголку, какие носили офицеры Восточного флота. Вместо этого на голове у него красовалась его излюбленная широкополая черная шляпа с облезлым красным пером — память о его первом плавании с легендарным Амосом Траском. Никлас был тогда юнгой. Она была очень смешной, но ни один матрос на флоте не смел зубоскалить на этот счет.
— А наши потери?
— Шесть кораблей — и еще пять еле плетутся к карскому побережью.
Никлас выругался. По крайней мере шестьдесят пять кораблей противника против его шестидесяти — можно считать, что сыграли вничью. Он посмотрел на встающее солнце.
— Слушайте приказ, капитан Ривз!
— Да, милорд?
— Передайте по флоту — курс на запад. Пусть они думают, что мы бежим к Закатным Островам. — Он крепко сжал пальцами поручни. — Когда солнце сядет, поворачиваем на юг. Перед самым рассветом ударим на них с востока. Мы вынырнем из темноты, а им придется смотреть против солнца.
— Слушаюсь, сэр!
Никлас смотрел, как тяжелые суда Изумрудной Королевы постепенно отстают и поворачивают на юг, отчаявшись настигнуть корабли Королевства. Потом он взглянул на восток, где один из оставленных им кораблей медленно шел ко дну, а второй горел, взятый на абордаж.
— Но это еще далеко не все, — сказал Никлас, ни к кому конкретно не обращаясь.
ГЛАВА 13. ИМПРОВИЗАЦИЯ
Кэлис опустился на колени.
— И давно он в таком состоянии? — спросил он на певучем языке подданных своей матери.
— Уже несколько недель, — ответил Калин своему единоутробному брату.
Пуг лежал без сознания посередине поляны, на прежнем месте, а Ткачи заклинаний неустанно трудились, поддерживая в нем жизнь.
— Тахар, — позвал Кэлис.
— Нам кажется, что он восстанавливает свои силы, но медленно. Раны тоже потихоньку заживают.
Кэлис обследовал безмолвного мага. Тело Пуга было покрыто огромными струпьями и шрамами, а мертвая кожа, под которой виднелась новая, розовая и влажная, сходила лохмотьями, словно сожженная солнцем. Все волосы на голове, а также брови и борода выпали или сгорели, и оттого Пуг казался еще моложе, чем обычно.
Акайла сказал:
— Мы пытались, как можно осторожнее, достучаться до его сознания, но никому не удалось добиться успеха.
Кэлис поднялся на ноги.
— Мы не рассчитывали, что он туда сунется.
— По-моему, он действовал неблагоразумно, — сказал Калин, — но что теперь об этом говорить? Когда он решил рискнуть, ему казалось, что игра стоит свеч.
Кэлис кивнул.
— Если бы он утопил флот Королевы в самом глубоком месте великого океана, это избавило бы нас от множества хлопот. — Он сокрушенно покачал головой. — Но лучше бы он, живой и здоровый, сидел себе в Сетаноне.
— Томас отправится в Сетанон, — сказал Калин.
— А что драконы?
Калин помрачнел.
— Они сомневаются в Томасе. Не в его словах, но в его способности правильно оценить опасность. При всей их мудрости им недоступно наше представление о магии.
Кэлис долго смотрел на брата, а потом вдруг сказал:
— Мы можем поговорить с глазу на глаз?
Вместо ответа Калин жестом пригласил его следовать за собой. Когда они отошли на достаточное расстояние от остальных, Кэлис спросил:
— Миранда?
— С тех пор, как они с Маркосом притащили Пуга, от них никаких вестей. Они вместе с Томасом отправились на поиски сведений о демонах в те горы, где ты когда-то нашел их следы.
Кэлис посмотрел на деревья Эльвандара. Долгое время они оба молчали, и Калин ждал, зная, что брат сам заговорит, когда соберется с мыслями.
Через несколько минут Кэлис сказал:
— Я по ней скучаю.
Калин положил руку ему на плечо.
— Ты ее любишь?
— На свой лад, — сказал Кэлис. — Не так, как эледхели, ничего похожего на те чувства, о которых мне рассказывали другие. Но она нашла меня, когда все это только начиналось, и ей, как никому другому, удавалось заполнить темное и холодное место в моей душе.
— Если без нее в твоей душе такой же мрак и холод, значит, место все еще не заполнено. — Калин присел на большой валун и сказал:
— Я был свидетелем того, как твой отец впервые увидел твою мать; я тогда думал, что он просто мальчишка, сраженный красотой знатной дамы, мальчишка, который даже понятия не имеет об отношениях между мужчиной и женщиной. — Он вздохнул. — Я, конечно, даже представить себе не мог, как все сложится.
Кэлис знал историю о первом визите его матери в замок Крайди, когда над Дальнем Берегом впервые нависла угроза со стороны цуранцев, и о том, как его отец в первый раз увидел королеву эльфов.
— Ты еще очень молод, брат мой, — сказал Калин. — Ты много повидал, много испытал, но так и не научился понимать себя. В тебе все-таки много человеческого, но и наших черт в тебе немало. Тебе не хватает терпения. Когда твой отец поселился с нами, он быстро понял, что нужно быть очень терпеливым, и за те годы, что он здесь прожил, этот человеческий ребенок многому научился.
— Отец просто уникум. Он обладает знаниями десятитысячелетней давности.
— Разве это он обладает? — сказал Калин.
Кэлис обернулся, чтобы посмотреть брату в глаза.
— Ашен-Шугар?
Калин сказал:
— Незадолго до отъезда Маркос сказал мне одну вещь. Он сказал, что Томас обладает воспоминаниями Ашен-Шугара, но что все эти воспоминания подозрительны.
