– Спасибо, – сказал Накор, идя к двери. – Постарайся остаться в живых. Новый герцог может оказаться далеко не так внимателен ко мне.
Он открыл дверь, и Арута рассмеялся.
– Я никак не хочу доставлять тебе неприятности своей смертью, но думаю, что мне она принесла бы еще больше неприятностей.
– Верно. Видишь, нам обоим будет выгодно, если ты останешься в живых.
Арута снова рассмеялся и закрыл за Накором дверь. Все еще усмехаясь, он сел за стол и посмотрел на гору лежащих перед ним бумаг. Когда он взял первый доклад, который надо было рассмотреть, улыбка его угасла, и, пролистав, он положил его в стопку бумаг, которые утром собирался обработать вместе со своим секретарем.
Потом он взял следующий документ.
– Джимми! – крикнула Франси, когда он пошел по коридору.
Джимми повернулся и увидел, что девушка спешит к нему.
– Привет, – сказал он прохладным тоном.
Она взяла его под руку и сказала:
– Я тебя давно не видела. Твой отец тебя куда-то посылал?
– Нет, – ответил Джимми, – я работал здесь, но свободного времени у меня мало. – Он мягко и осторожно высвободил руку.
– Джимми, в чем дело? – спросила она.
Джимми почувствовал, что краснеет, и чуть не задохнулся от внезапных эмоций.
– А дело в том, что не годится мне проявлять излишнюю вольность с будущей королевой.
Она покраснела и уставилась в пол.
– Я так и знала, что твой отец тебе расскажет.
– Но почему ты сама мне не сказала? – с горечью спросил он.
Она подняла голову и посмотрела на него полными слез глазами.
– Не знаю. Я не знала… как ты отреагируешь. До того как я приехала в Даркмур, я думала, что знаю, как к тебе отношусь, что чувствую. Потом я тебя увидела, и мы обедали вместе, и гуляли… Не знаю. Все было не так, как когда-то в детстве.
– А все и есть не так, – сказал Джимми. – Мы больше не дети.
Она посмотрела ему в глаза, потом внезапно приблизилась и поцеловала его в щеку.
– Ты всегда был моим лучшим другом, Джимми. Я люблю тебя больше, чем всех других знакомых молодых людей. Пожалуйста, порадуйся за меня.
Джимми покраснел.
– Чему радоваться? Тому, что ты станешь королевой? Или что выйдешь за этого дурака Патрика?
– Не надо так, – тихо сказала она. – Папа говорит, кто-то должен держать Патрика в руках, и поэтому он хочет, чтобы я стала сильной королевой. Это одна из причин, по которой король хочет выдать меня за Патрика.
– Слушай, я не знаю, что сказать, – признался Джимми. – Я только знаю, что наши желания значения не имеют и что ты выйдешь за Патрика, а я женюсь на той, которую выберет для меня отец, и все тут. Другие варианты не рассматриваются.
Она сжала ему руку.
– Будь мне другом.
– Обязательно, Франси, – кивнул он. У нее по щеке потекла слеза.
– Мне понадобятся такие друзья, как ты, когда я стану королевой и окажусь в Рилланоне.
В нем опять вспыхнули подавляемые эмоции, и он сказал:
– Просто…
– Что?
– Понимаешь, – тихо признался он, – мы так и не узнаем, что могло бы быть.
Она кивнула.
– Понимаю. Но у нас никогда и не было выбора, так ведь? Мы не можем позволить чувствам отвлекать нас от долга. – На секунду она посмотрела ему в глаза, потом добавила: – Я всегда буду любить мальчика, который играл со мной во дворце в Рилланоне и смеялся, когда я колотила его младшего брата. Я всегда буду помнить, как мы залезали всюду, куда нас не пускали. Я так вас и не простила за то, что вы были мальчики и могли играть как мальчики, а я должна была учиться быть леди. – Она вздохнула. – Но я никогда не смогу позволить себе влюбиться, дорогой мой Джимми, и ты тоже. Не тоскуй о том, чего никогда не было и не может быть. Просто будь мне другом.
Не сказав больше ни слова, она отпустила его руку и ушла прочь.
Джимми долго стоял молча, потом медленно развернулся и пошел дальше по коридору.
Дэш подал сигнал, и Джимми повернулся и махнул рукой. Они были в сотне ярдов перед первой колонной, направляющейся в Крондор. Делегация от Дуко ждала в миле перед городом, и Джимми хотел,
