— Что случилось?
— Думаю, что все почти закончилось, — ответил Томас, прыгая вниз.
Макрос покачнулся. Паг и маги подошли поближе. Завывающий ветер превратился в оглушительный рев. Внезапно раздался ужасный взрыв, и крыша подземного зала взлетела вверх, разрушая все, что находилось над ним. Вверх взметнулся гейзер обломков каменных стен и остатков двух зданий. Высоко в небе появилось отверстие, где на голубом фоне сверкало серое ничто. А внутри него виднелось разноцветное сияние.
Паг, Хочокена и Элгахар уже видели подобное зрелище, каждый в свой черед на Башне Испытаний в Городе чародеев. Это было видение Врага, которое появилось во времена Золотого моста, когда в пору Войн Хаоса народы бежали на Келеван.
— Оно проникает внутрь! — закричал Хочокена.
Макрос крикнул, заглушая ужасный вой, доносившийся от камня:
— Камень Жизни! Его активировали!
Паг смущенно оглянулся.
— Но мы же еще живы!
Томас показал на свой золотой меч, все еще торчащий из Камня Жизни.
— Я убил Друкен-Корина до того, как он успел полностью воспользоваться Камнем. Он приведен в действие только частично.
— Что же теперь будет? — прокричал Паг, пытаясь перекрыть голосом оглушающий шум.
— Не знаю, — по примеру остальных Макрос прикрыл уши. А потом изо всех сил крикнул:
— Нужно создать защитный силовой барьер!
Паг тут же понял, что нужно делать, и попытался наложить чары, которые защитили бы их от разрушительного действия Камня.
— Хочо, Элгахар, помогите мне!
Он начал читать заклинание, а маги присоединились к нему. Шум достиг такой силы, что Арута понял, что руки не могут защитить уши. От боли он сжал зубы, стараясь не закричать и мучительно ожидая, когда же маги закончат свои заклинания. Свет, исходящий из Камня Жизни, становился все более интенсивным, пока не превратился в ослепительно белое сияние с серебряными вспышками по краям. Из него была готова вырваться ужасная разрушительная сила. Принц оцепенел от усталости и ужаса перед всем, что случилось за последние несколько часов. Он вяло подумал, что будет, если погибнет вся планета. Затем боль стала такой невыносимой, что он закричал…
…Паг только успел закончить заклинание, как комната взорвалась.
Недра земли содрогнулись, и по ней прокатилась грохочущая волна землетрясения. Гай повернулся к городу. Солдаты Шаматы, Ландрета и цурани. бежали рядом с воинами Высокого замка и Сетанона. Их отряды перемешивались с отрядами гоблинов, троллей и остатками моррелов, но о сражении было позабыто. Все живое бежало из города, гонимое чувством неминуемой гибели, ужаса, осязаемого самой сущностью их бытия. Мрачные мысли, черный страх и отчаяние овладели всеми, лишая всякого желания сражаться. В каждом горело лишь стремление оказаться как можно дальше от источника этого тяжелого, липкого страха.
Затем появился накатывающийся волнами оглушительно резкий и болезненный шум. Все, кто находился на расстоянии слышимости, упали на колени. От ужасного чувства отсутствия направления, дезориентации стягивало желудки, людей рвало, казалось, что исчезла сила, удерживающая их на земле. Глаза наполнились слезами, уши пронзала резкая боль, когда все почувствовали, будто воспарили на мгновение, но затем их скрутило и ударило оземь, будто от шлепка исполинской руки. И тогда послышался взрыв.
Те, кто пытались удержаться на ногах, снова оказались на земле, а вдалеке вверх взметнулся столб ослепительного света. Чудовищный взрыв поднял в небо обломки камней, земли, дерева. Высоко над Сетаноном появилась красная искра, которая быстро потускнела до серой пустоты. На землю опустилась неожиданная тишина, а в серой пустоте заиграли белые энергетические вихри. Края небесной прорехи заворачивались вовнутрь, как будто материя небес вывернулась наизнанку, и сквозь нее открывалась другая вселенная. Ниспадающие каскады света — вся мощь, энергия, сама жизнь повелителей драконов — бились и пульсировали у входа, как будто стремились прорваться сквозь последний барьер, преграждающий им путь к цели. И тогда зазвучал горн.
Серебряный звук невероятной силы пронзил все живые существа за многие мили от города, будто миллионы маленьких иголочек вонзились в их тела. И опять накатила агония предельного отчаяния. В сознании каждого, кто находился рядом с Сетаноном, отчаяние отозвалось внезапной уверенностью, что их жизнь зависит от того, чему они были свидетелями. В сердце даже самых бывалых воинов поднималась паника, все кричали и плакали, ибо они наблюдали последние секунды своего существования. Затем шум прекратился.
В жуткой тишине во вспышках света что-то обретало форму. Серое ничто растеклось, покрыв все небо, и в сердце этого безумного клубка появился Враг. Сначала видны были только тусклые цветные пятнышки, которые мерцая и перемещаясь относительно друг друга, прорывались через брешь между мирами. Когда они начали проходить, то растворились в меньшие пятна ярких цветов, постепенно обретающие различимые очертания. Вскоре все стоявшие на земле могли видеть в центре дыры человекоподобные существа, каждое из которых сидело на спине дракона. Со звуком взрыва, который превзошел все предыдущие. Войско драконов вырвалось в небо, грохотом возвестив возвращение в породивший их мир. Сотни древних существ, мистически связанных друг с другом, с боевым кличем вылетели из прорыва между мирами. Эти могучие существа были ужасны в своей красоте; одетые в ярких цветов доспехи, они повелевали древними драконами. Невероятные чудовища, многие века назад исчезнувшие из Мидкемии, наполняли небеса шумом гигантских крыльев. Огромные черные, зеленые и синие драконы, уже не существующие на своей родной планете, парили рядом с золотыми и бронзовыми, чьи потомки еще были живы. Красные, которые чаще всего встречались в этом мире, скользили бок о бок с серебряными драконами, каких не видели на Мидкемии многие столетия. На лицах валкеру читалось ликование, ибо они добились победы и теперь наслаждались ею. Каждый из них обладал великой силой, они сами были силой. С их появлением невыносимая боль пронзила тела всех живых существ на планете, как будто жизнь каким- то необъяснимым образом покидала их.
Затем, когда наступил момент глубочайшего отчаяния, когда все надежды были оставлены, огромная сила поднялась вверх. Из глубокой воронки под башней города взметнулся фонтан изгибающихся и в смятении скачущих по крышам энергий. Они двигались в безумном танце, а над ними поднималось зеленое пламя, жидким огнем разливающееся все увеличивающимися кругами. Послышался глухой тяжелый удар, громкий, но не резкий, в небо вихрем взлетело облако пыли, и весь шум прекратился.
Что-то бросило вызов небесному хаосу. Его нельзя было увидеть, но все почувствовали вселенское отвержение черного и злого отчаяния, испытанного лишь мгновением раньше. Как будто вся любовь и все чудеса мироздания слились в единой песне, поднявшейся против Войска драконов. Из воронки в разрыв ринулся зеленый свет, по яркости не уступающий красному мерцанию. Он поглотил Войско драконов, и каждый, кого касалось это зеленое сияние, превращался в неосязаемое видение из прошедшей эпохи, тень прошедших времен. Повелители драконов превратились в облака цветного дыма, оставляющие за собой только туман и воспоминания. Облака эти дрожали и покачивались, как игрушки в руках противостоящих сил, пока наконец не устремились вниз, как будто гонимые к земле непреодолимым ветром. Оставшиеся без всадников драконы страшно закричали и, яростно сопротивляясь засасывающему ветру, разлетелись в разные стороны. Земля содрогнулась под ногами застывших в изумлении людей, а шум этого ветра пугал и притягивал одновременно, так как казалось, будто сами боги сочинили эту песню смерти. Затем прореха в небесах вмиг исчезла, и не осталось ничего, что напоминало бы о том, что она там была. Ветер стих.
И наступила оглушительная тишина.
Джимми посмотрел вокруг. Он обнаружил, что плачет, смеется и снова плачет. Он вдруг почувствовал, будто все пережитые им ужасы, вся испытанная боль исчезли. Он вдруг почувствовал себя исцеленным, здоровым до самой глубины своего существа. Он ощутил свою связь со всем живым на планете. И он понял, что в конце концов они победили. Каким-то образом в самый момент своего триумфа валкеру оказались поверженными, потерпели поражение. Едва держась на ногах, сквайр радостно смеялся, и слезы, которые
