Дуче и Кларета неподвижно сидели рядом, наблюдая за язычками пламени в затухающем очаге.
Кларета робко сказала дуче:
- Комната приготовлена. Может быть, поднимемся?
Муссолини не ответил, продолжая думать о чем-то своем.
Так называемая спальня представляла собой небольшую холодную комнату, столь же бедно обставленную, как и та, в которой шестьдесят два года тому назад родился Муссолини.
Уходя, Беллини подумал: 'Как же поведут себя эти двое?'
Он не знал, что вопреки всем сплетням об этой паре, это будет их первая и последняя ночь, проведенная вместе.
Как это ни странно, но до этого момента они встречались только урывками.
Для охраны в доме были оставлены два партизана.
Сам же Беллини пообещал заехать утром.
Не знал граф, что Мишель Моретти, фанатичный коммунист, заместитель комиссара бригады и его товарищ по оружию, вместе с которым они поместили и Муссолини в крестьянском доме, был по совместительству... осведомителем английской разведки.
А тем временем в трех кварталах от миланского оперного театра 'Ла Скала', на первом этаже дворца Кузани, реквизированного под штаб партизанского командования, генерал Раффаэле Кадорна, командующий силами антифашистского Сопротивления, взглянув на часы, с удивлением обнаружил, что было далеко за полночь, а работы оставался непочатый край.
Пятидесяти шестилетнего генерала мучил вопрос: как избежать нового кровопролития, если через Милан, на запад, будут отходить две немецкие дивизии?
Услышав за дверью чьи-то шаги, генерал прикрыл разложенную на столе карту.
Неожиданные и явно не желательные, судя по реакции генерала, визитеры в представлении не нуждались.
Первым был гладко выбритый, высокорослый Вальтер Аудизио, тридцати шестилетний офицер связи от коммунистической фракции Центрального комитета национального освобождения, которого все называли 'полковник Валерио'.
В составе Интернациональной бригады он воевал в Испании, был интернирован и отсидел положенный срок в местной тюрьме.
Вторым был сорока шестилетний Альдо Лампреди, невзрачный очкарик, бывший когда-то плотником, а ныне зам. командира партизанской бригады имени Гарибальди, зарекомендовавший себя непримиримым повстанцем.
Часть двенадцатая. Бенито Муссолини - смерть. Кларета Петаччи - смерть.
- Генерал, - сказал Аудизио, - получен приказ комитета: нам надлежит направиться на север в Комо, чтобы привести в исполнение смертный приговор, вынесённый Муссолини.
Кадорна подумал:
- Предложение, скорее всего, внесено коммунистами.
- Есть ли у вас письменное распоряжение? - спросил он.
Оба кивнули.
- Американцы находятся в окрестностях Комо, - произнес Лампреди.
- Как только они узнают о том, что Муссолини арестован, они постараются его забрать.
- Так что времени остается немного.
Кадорна понимал, что это действительно так, но и ему не нравилась возня союзников вокруг Муссолини.
Лампреди воспринял молчание Кадорны как согласие и стал перечислять свои требования: им потребуется пропуск в зону, поскольку ни его, ни Аудизио на озере Комо никто не знал..., десяток партизан для проведения экзекуции..., транспорт.
Кадорна все ещё колебался с принятием решения.
Коммунистов он недолюбливал.
За восемь месяцев своего военного руководства Сопротивлением он довольно часто вступал в столкновения с Луиджи Лонго, и вот опять коммунисты донимают его со своим, как ему казалось, мелким вопросом...
На данный момент проблемы города, судьба сотен тысяч его горожан были для него первостепенной задачей.
Стрелка старинных напольных часов застыла на цифре двенадцать.
Куранты пробили три раза, напоминая хозяину кабинета, что на дворе уже три часа ночи.
Терпение генерала лопнуло, и, махнув рукой, он сердито произнёс:
- Ну и кончайте с ним!
Штаб-квартира Беллини находилась в здании муниципального правления Донго.
Ранний телефонный звонок не сулил ничего хорошего.
Партизанское командование из Менаджио, расположенного в двадцати двух километрах южнее, предупреждало:
черная «лянча-априлиа» с регистрационным номером РМ 001 только что протаранила баррикаду вопреки отданному приказу остановиться.
За ней проследовала грузовая автомашина, окрашенная в желтый цвет, с вооруженными людьми на борту.
Беллини предположил, что это группа фашистов, направленная для освобождения Муссолини.
В этот момент в его распоряжении было очень мало людей: большинство ушло на задания, остальные были в охранении.
Минут через тридцать, стоя у окна, Беллини увидел приближающийся грузовик, набитый солдатами.
Офицер, не выходя из кабины, потребовал местное начальство.
Граф Беллини медленно поднялся из-за письменного стола, правой рукой машинально расстегнул кобуру - через несколько минут могла начаться перестрелка из-за Муссолини.
Не теряя ни минуты, позвонил Лаццаро в Домасо:
- Мне нужна помощь.
Собери людей, сколько сможешь и быстро ко мне.
Спустившись вниз, он увидел стоящих цепью солдат.
Все, как один, были в новом обмундировании, с такими же новыми, ещё не протертыми от смазки автоматами в руках.
- Полковник Валерио из добровольческого корпуса «Свобода», - представился офицер.
- Мне надо переговорить с вами по вопросу чрезвычайной важности.
Беллини жестом попросил полковника подняться наверх.
Войдя в кабинет Беллини, Аудизио предъявил ему свой мандат.
- Мы намерены перестрелять всех важных фашистских бонз, - сообщил графу Аудизио.
- Таков приказ, полученный мною.
Беллини был ошеломлен.
Слова комом застряли в горле:
- Расстрелять людей без суда - это мерзко, чем же мы лучше фашистов.
Аудизио распорядился предъявить ему список заключенных и, несмотря на протест Беллини, стал делать на нем отметки, проставляя черные кресты.
- Бенито Муссолини - смерть.
