нынешний уровень зарплаты будет сохранен (?). Производительность труда предполагается повысить не за счет улучшения оборудования, а, главным образом, путем организационных улучшений и уплотнения рабочего дня. При большой ветхости оборудования, сомнительно, чтобы организационными мерами повысили производительность, ибо даже во время войны, когда предприятие работало с максимальной нагрузкой (12-часовой рабочий день), производительность была намного ниже нынешней. Оборудование с тех пор не улучшалось (масса станков 1879 года) и, очевидно, производительность будет поднята (если удастся) главным образом за счет возможно большего использования рабочей силы. Есть основания предполагать, что зарплата падет больше чем на 8%, ибо она снижается не только по линии расценок, но и по линии снижения в разрядах, а это дает широкую возможность дальнейшему срезанию заработка. Рабочие, из доклада неясно понявшие перспективы в связи с реформой, после ознакомления с расценками побригадно начали проявлять все более усиливающееся недовольство. Были дни, когда в некоторых цехах не работали по три-четыре часа и группы рабочих обсуждали вопрос о расценках и разрядах, а также о тех не радужных перспективах, которые открывались в связи с реформой. В цехах настроение нервное, почти паническое. То и дело раздаются возгласы «завоевали», «довоевались» и т. п. О конечных результатах реформы можно будет судить после одного-двух месяцев работы. Но и сейчас уже нет основания питать какие-либо надежды на сохранение прежнего заработка, и потому тревога рабочих вполне понятна.
Одним из волнующих за последний месяц вопросов является вопрос о тарифном справочнике. Рабочим до сих пор не удается узнать, как относятся профорганы к указанному вопросу. Чтобы провести линию хозяйственников, с одной стороны, а с другой, сохранить видимость «демократии», Окружной отдел союза дает «распоряжение» решать такие вопросы не на общих собраниях рабочих, а по сменам. Членам партии и комсомола предлагается явиться на такие собрания в обязательном порядке, и таким образом создается искусственное большинство. Будучи уверены в том, что бюрократы все равно проведут свою линию, рабочие (беспартийные) или уходят с собрания, или не голосуют. Как союз думает о новом тарифном справочнике, рабочие узнали случайно. Захотелось как-то союзу делать отчет о своей работе, и вот тут один из рабочих — совсем не случайно — спросил об отношении профорганов к новому тарифному справочнику, а также об уменьшении фонда зарплаты. Представитель союза ответил: «Мы не лучше московских текстилей». Ясное дело, что этот ответ не может удовлетворить рабочих... А вот еще пример так называемой «рабочей демократии». За два часа перед окончанием работы вывешивается объявление о собрании цеха для выборов делегатов на окружную конференцию союза. За такой короткий срок рабочий даже не имеет времени думать о кандидатах, да зачем думать, если цех [свой] орг[анизатор] до объявления собрания подходил к каждому партийцу и комсомольцу и сообщал список, за который нужно голосовать. При таких условиях понятно, что рабочие никакого желания присутствовать на собраниях или выборах не имеют.
Активность и самодеятельность рабочих возможна лишь при подлинном соблюдении рабочей демократии, в частности на нашей фабрике рабочие должны добиваться общего собрания и широкого обсуждения тарифной реформы.
Кампания по перезаключению колдоговора началась приблизительно в январе-феврале этого года. Выступавшие на общем собрании рабочих оппозиционеры указывали на ненормальность того, что зарплата понижается. Вскоре после собрания провели так называемую «нивелировку», благодаря которой заработок рабочих снизился приблизительно на 30 — 40%. По цехам были проведены беседы, на которых директор завода обращался к «товарищам рабочим с призывом к жертвам во имя победы социализма». В то же время на нашем заводе, как и повсюду, конторские служащие нивелировке не подлежали. В результате нивелировки была снижена оплата за следующие работы: В сборном цеху
за какую работу платили до нивелировки платят теперь
гнутье табличек 1 р. 82 коп. за сотню 82 коп. за сотню
клепка табличек к палочкам 82 коп. за сотню 42 коп. за сотню
приклепка к табличкам 80 коп. за сотню 40 коп. за сотню
приготовление завитков 5 коп. за сотню 3.3 коп. за сотню
одевание завитков к спинкам 10,1 коп. за штуку 4 коп. за штуку
пассовка кроватей 12 коп. за штуку 9 коп. за штуку
приклепка вилок к спинкам 75 коп. за сотню 65 коп. за сотню
Правда, повысили оплату за натяжку сеток — раньше платили по 4 коп. теперь по 5 коп. В других цехах положение такое же. Ремонтные рабочие потеряли по сравнению с декабрем прошлого года 30% своего заработка, а общий приработок рабочих в среднем упал с 213 % в декабре прошлого года до 114% в феврале т. г. Ученики в результате введения учебной сетки потеряли 20% заработка. Вскоре после перевыборов в завком поступило заявление рабочих с просьбой изменить сроки выплаты зарплаты и не снижать расценки. Вопрос был передан на обсуждение пленума завкома. Возмущенные рабочие спрашивали: «Неужели нужно бастовать для того, чтобы заставить вас удовлетворить наши справедливые требования». Выступивший комсомолец сказал, обращаясь к председателю завкома: «С вами нужно бороться организованно, мы не можем так работать, если так будет дальше, то вам придется после работы нас вывозить, ибо мы останемся без сил».
Завком указывал на то, что это решение райкома металлистов, что поэтому ничего нельзя изменить. Подавленное настроение рабочих несколько оживила статья в газете «Харьковский пролетарий»[311] о нашем заводе, но для расследования была, создана комиссия, куда вошли: директор завода, заместитель председателя треста, инженер завода и только один рабочий. Ясно, что будет послано в газету опровержение и все опять будет по-старому.
За несколько дней до появления в «Харьковском пролетарии» постановления окрпарткома о снятии с работы председателя окр[ужного] союза текстилей Зеленского за злоупотребления и неправильную линию на «Канатке», у нас, на «Кутузовке», был созван фабричный профессиональный актив. Стоял специальный вопрос: отчет правления окрсоюза текстилей. Отчет был казенный и благополучный. Приняли резолюцию, одобряющую работу правления союза. Профессиональный актив, подобранный из своих людей, усиленно хвалил и умеренно критиковал по методу «самокритики». Когда уже появилось газетное разоблачение, то фабком не счел нужным созвать общее собрание рабочих и разъяснить создавшееся положение. Не совсем демократично поступил фабком при выборах делегатов на экстренный окрсъезд текстилей. Рабочих первой смены о выборах делегатов известили перед самим шабашом. Вторая смена выбирала за полчаса до начала работы и за два часа до начала заседания съезда. Спрашивается, как фабком и партколлектив проводил «активное участие» рабочих в выявлении общественного рабочего мнения по делу союза??? Где же тут были «самокритика» и рабочая демократия? Выборы без назначенного списка? А кто же посмел возразить, если список предложил «сам» секретарь фабкома. В списке был почти весь фабком и два-три верных человека из своих от цехов. Голосовали, лишь бы уйти скорее домой, так как иначе не пускали. Когда задали вопрос, почему нет докладчика о деле союза-то ответили: «можно сделать информацию, конечно, но мы лучше сделаем ее по красным уголкам, а те, кто особенно интересуются, пусть прочтут в «Харьковском пролетарии». Проф чиновники мнение рабочих о деле союза не спросили, да и как было спрашивать, если даже своих людей, то есть профактив и тот надували, говоря, что все хорошо. Комиссия окрпаркома до нашего профактива уже почти два месяца как все разбирала дело союза и «Канатки». Прошло уже две недели после съезда, а отчеты с рабочего съезда еще не сделаны.
Настроение рабочих нашей фабрики очень тревожное, особенно после опубликования тех безобразий, которые творились на фабрике, о которых знали и говорили рабочие в течение двух лет. Лучшим примером взаимоотношений рабочих с администрацией и завкомом служит (30 апреля 1928 года) забастовка, которая возникла как будто бы по ничтожному поводу. Дело было так: рабочим сообщили, что воскресный день они будут работать вместо понедельника, чтобы соединить первомайские дни. Рабочие предлагали обсудить этот вопрос по цехам для урегулирования вопроса о сменах. Пятница и суббота были для рабочих бурными днями. Отправились бесчисленные делегации к фабкому, администрации с
