Относительный вес рабочего класса в национальном доходе капиталистических стран имеет неуклонную тенденцию к снижению. В советских условиях замечается иная закономерность: удельный вес пролетариата в национальном доходе проявляет тенденцию роста за счет уменьшения доли прочих классов. Необходимо внимательно подойти к цифрам, свидетельствующим о доле пролетариата в национальном доходе страны: ибо, если доля растет слишком медленно, стабильно или падает, то это означает, что диктатура пролетариата больна, что за счет пролетариата возрастает удельный вес других классов. Опубликованные Контрольные Цифры[504] не являются окончательными. Однако, отчетная часть их, вероятно, не подвергнется сколько-нибудь существенным изменениям. Нижеследующие данные взяты нами из К[онтрольных] Ц[ифр] Согласно К[онтрольным] Ц[ифрам] национальный доход в 1927/28 г. возрос по отношению к 1926/27 г. на 7,5%, национальный доход 1928/29 г. возрастет по отношению к истекшему на 10,4 и составит 27969 мил. руб. против 25336 мил. руб. в 1927/28 г. Какова же доля пролетариата в национальном доходе страны? Ответ на этот вопрос дает следующая табличка:
1924/25 1925/26 1926/27 1927/28 1928/29
Доля лиц наемн. труда ко всем доходам страны
25,4 28,1 30,9 32,1 32,1
[темпы роста] 0 %2,7 %1,8 %1,2 0
Отсюда видно, что темп роста доли лиц наемного труда в национальном доходе страны снижается с каждым годом, а в 1928/29 г., согласно расчетам ЦК, не увеличится вовсе. Темп роста абсолютной величины доходов городского пролетариата меньше, нежели темп роста доходов сельского населения. Согласно тем же К[онтрольным] Ц[ифрам], денежный доход лиц наемного труда в городе и сельского населения по отношению к предыдущему году увеличивался таким образом (в %%).
Но данные, относящиеся к денежным доходам городского пролетариата, дают слишком оптимистическую картину хотя бы потому, что не учитывают повышения квартирной платы, а также последнего займа индустриализации, который на известный период уменьшает покупательную способность рабочего класса. Приведенные выше данные говорят, что удельный вес пролетариата в стране растет с каждым годом медленнее, что 1928/29 г., если не будет радикально изменена политика по рабочему вопросу, принесет, если верить К[онтрольным] Ц[ифрам], стабильность доли пролетариата в национальном доходе страны, а вероятнее всего — падение. Борьба за заработную плату стоит в порядке дня, ибо повышением реальной заработной платы пролетариат укрепит свои классовые позиции. Официальные данные о реальной заработной плате дают совершенно извращенную картину. Согласно данным ВЦСПС, номинальная заработная плата в 1927/28 г. возросла по отношению к прошлому году на 11%, а реальная на 10%. Так ли это? Цифра реальной заработной платы получается путем деления номинальной на индекс стоимости жизни, но последний страдает столь серьезными дефектами, что дает совершенно извращенную картину динамики и размера реальной заработной платы. Современный индекс стоимости жизни сконструирован на основе бюджетных обследований конца 1926 г. В нем зафиксированы твердые пропорции покупок того или иного товара у кооперации, у госторговли и у частника. Конец 1926 г., когда был составлен действующий ныне индекс, характеризовался сравнительно спокойным состоянием на рынке. В 1927/28 г. положение существенно изменилось, и пропорции покупок несомненно передвинулись в сторону частника. Кроме того: ряда товаров, входящих в состав бюджетного набора, фактически невозможно достать. Таким образом, индекс учитывает в ряде случаев не цены реальных товаров, а цены прейскурантные. В результате этих дефектов индекс дает явно неверную, явно извращенную картину уровня динамики реальной зарплаты. Ряд данных говорит за то, что она не повысилась. Так например, по Приокскому горному округу, Сормову, Ленинграду реальная зарплата, начиная с апреля, начала понижаться. На последнем пленуме ВЦСПС указывалось, что «перебои в рабочем снабжении и связанный с этим рост бюджетного набора оказывали крайне неблагоприятные влияния на заработную плату». По словам представителя ленинградских текстильщиков на пленуме ВЦСПС, зарплата понизилась на 10% вследствие увеличения квартирной платы и повышения стоимости коммунальных услуг. И таких фактов можно привести множество. Каждый рабочий великолепно знает, что его реальная зарплата не повысилась против прошлого года, а в лучшем случае осталась стабильной. Необходимо требовать радикального пересмотра способов изменения реальной зарплаты, необходимо требовать радикального пересмотра ныне действующего индекса стоимости жизни, как находящегося в вопиющем противоречии с действительностью. Политика заработной платы находится в противоречии с решениями VII-го Съезда Профсоюзов о плановом подтягивании зарплаты отсталых в этом отношении категорий рабочих. Текстильщики, например, получили в прошлом году 13% роста номинала, а в этом году только 8,5%. Горнорабочие в прошлом году имели 11,7, а в этом году только 6,2, что значительно ниже процента повышения по всей промышленности (11%). В нынешней кампании по перезаключению колдоговоров необходимо со всей решительностью поставить вопрос о повышении заработной платы. Производительность труда возросла в 1927/28 г. против 1926/27 г., согласно К[онтрольным]Ц[ифрам], на 14,5%, тогда как заработная плата осталась в лучшем случае стабильной. Рост производительности труда в 1927/28 г. не был компенсирован соответственным ростом реальной зарплаты. Согласно плановым предположениям, отношение зарплаты к производительности труда должно было равняться 0,47. Если принять это соотношение, то реальная зарплата в 1927/28 г. должна была бы повыситься на 6,8%. Между тем, она не повысилась, и таким образом рост производительности труда компенсирован не был. В 1928/29 г. намечается рост производительности труда в размере 17,5%, а рост номинальной зарплаты в размере 7%. Предположенная Госпланом цифра повышения номинала на 7% не только не компенсирует рабочему классу то значительное повышение производительности труда, которое было достигнуто в 1927/28 г., но не страхует даже реальности нынешнего уровня зарплаты. Ведь теми же К[онтрольным] Ц[ифрам] намечается рост бюджетного индекса на 2,8%. Можно представить, насколько реальным окажется этот процент, если тот же Госплан проектировал снижение индекса в 1927/28 г. на 5%, и, по его же данным, он повысился на 1,5%. Но и запроектированные Госпланом 7% повышения зарплаты идут почти целиком за счет так наз [ываемого] самотека. «Дальнейшее повышение зарплаты в текущем году должно быть поставлено исключительно в зависимость от роста выработки рабочих, так наз[ываемого] самотека,»— заявлял докладчик по этому вопросу на Пленуме ВЦСПС А. М. Гинзбург. Нужно решительно протестовать против ликвидации практики механического повышения зарплаты, нужно протестовать против стремления обусловить рост ее исключительно ростом интенсивности труда рабочих. Мы считаем необходимым и возможным увеличить зарплату на 5%, что составит к общему фонду зарплаты около 100 мил. руб. При запроектированном Госпланом повышении зарплаты на 7%, из которых 1,5—2% падает на механическое повышение зарплаты, зарплата должна повыситься самотеком на 5%, что в сумме составит повышение зарплаты на 10%. Эта цифра соответствует запроектированному темпу роста доходов сельского населения (9,6%). Меньший процент повышения зарплаты означал бы понижение удельного веса пролетариата в национальном доходе страны. В этом году, согласно плану ВЦСПС, должна быть завершена тарифная реформа. В связи с этим необходимо поставить вопрос: что же дала тарифная реформа, проведенная в прошлом году? Тарифная реформа преследовала следующие задачи: подтянуть зарплату отсталых в этом отношении категорий рабочих, увеличить удельный вес ставки в общей сумме заработка, упорядочить систему зарплаты. Член Коллегии Н[ар] К[ом] Т[руда] СССР Авдеев сообщает по этому поводу следующее («Вопросы Труда» № 9): «Необходимо признать, что в деле распределения плановых прибавок между отдельными отраслями промышленности (плановые прибавки были даны именно на проведение тарифной реформы) и между отдельными хозяйственными объединениями имел место ряд недочетов. Так, ВСНХ СССР стремился предоставить это право преимущественно рентабельным отраслям промышленности, испытывающим финансово-экономические затруднения, вследствие чего, например, каменноугольная промышленность не получила разрешения на увеличение фонда зарплаты, в то время как по этой отрасли промышленности прибавка была крайне необходима.» Если ленинградские текстильщики получали в прошлом году 25% средней зарплаты по губернии, то сейчас они отстают на 35,7%. Такие районы, как Урал, как были, так и остались отсталыми в отношении зарплаты. Средняя зарплата металлистов Урала
