этом разногласии вообще серьезно говорить не приходится. Существует прямое постановление сталинской фракции о том, что в целях сохранения «твердого руководства» самокритика не смеет касаться ЦК, а должна ограничиваться исполнителями. В чуть-чуть замаскированной форме Сталин и Молотов разъясняли это постановление в речах и статьях. Ясно, что оно сводит партийную самокритику на нет. По существу, мы имеем тут монархически-бонапартистский принцип, бьющий по лицу все традиции партии. Естественно, если «исполнители» тоже не прочь себя застраховать частицей верховной неприкосновенности. Здесь разногласие иерархическое, а не принципиальное.
Нынешнее расширение «самокритики» преследует, помимо всего прочего, временные фракционные цели. Мы имеем здесь повторение, только в более широком масштабе, той «самокритики», которую сталинская фракция организовала в Ленинграде после Четырнадцатого съезда, когда сталинцы «беспощадно» обвиняли зиновьевцев в бюрократическом зажиме. Какой режим установили в Ленинграде сталинцы после победы, разъяснять не требуется.527
Д. Вопрос о зарплате
Но центристская характеристика правого крыла более всего замечательна тем, о чем она умалчивает. Мы слышим о недооценке капитальных вложений, коллективизации и «самокритики». Но ни единого слова о материальном, культурно-бытовом и политическом положении пролетариата в стране. В этой области, оказывается, между центристами и правыми разногласий нет. Между тем, правильная оценка фракционных разногласий может получиться лишь в том случае, если подойти к ним под углом зрения интересов и потребностей пролетариата как класса и каждого рабочего в отдельности. (См. вторую главу платформы большевиков-ленинцев «Положение рабочего класса и профсоюзы».)
Статьи и резолюции против правых широковещательно, но неопределенно говорят о капитальных вложениях в промышленность, но ни слова не говорят о заработной плате. Между тем, этот вопрос должен стать основным мерилом успехов социалистического развития, а следовательно, и критерием разногласий. Социалистический подъем не есть социалистический подъем, если он не улучшает непрерывно, явно и ощутимо материально-бытовое положение рабочего класса. Пролетариат есть основная производительная сила социалистического строительства. Из всех вложений «капитальнейшими» являются вложения в пролетариат. Рассматривать повышение зарплаты как премию за повышение интенсивности труда значит руководствоваться методами и критериями периода первоначального капиталистического накопления. Уже прогрессивные капиталисты в период расцвета капитализма и их идеологии (ныне школа Брентано)[528] выдвигали требование улучшения материального положения рабочих как предпосылку повышения производительности труда. По крайней мере эту точку зрения прогрессивного капитализма рабочее государство должно обобщить и обобществить, поскольку бедность страны и национальная ограниченность нашей революции не позволяют и долго не позволят еще руководствоваться подлинно социалистическим критерием. Этот последний говорит, что суббота для человека, что производство имеет своей задачей удовлетворение потребностей. До такого подлинно социалистического взаимоотношения между производством и потреблением мы дойдем лишь в течение долгого ряда лет, при условии победы революции в передовых капиталистических странах и включения нашей страны в общую с ними хозяйственную систему. Но обобществив капиталистические средства производства, мы должны по крайней мере обобществить в отношении зарплаты тенденции прогрессивного, а не первоначального и не упадочного капитализма. А для этого нужно обратить в прах и разметать по ветру те тенденции, которые проникают последнее постановление ВЦСПС и ВСНХ относительно зарплаты на 1929 год. Это есть постановление сталинского Политбюро. Оно гласит, что, за некоторыми исключениями, измеряемыми в сумме тридцатью пятью миллионами рублей, в 1929 году не должно быть механического (замечательное словечко) повышения зарплаты. Бесчисленные газетные статьи разъясняют, что задача на 1929 год состоит в борьбе за нынешний реальный уровень заработной платы. Одновременно трещотки трещат о бурном социалистическом росте. Притом товары направляются в деревню. Растет безработица. Ассигнования на охрану труда ничтожны. Алкоголизм прогрессирует. А в перспективе ближайший год борьбы за сохранение нынешней оплаты труда. Это значит, что экономический подъем страны совершается за счет уменьшения доли пролетариата в национальном продукте по сравнению с другими классами. Никакая статистика не опрокинет этого факта, который является в одинаковой степени результатом политики правых и центра.
Восстановительный период означал работу по старым, проторенным капитализмом путям. Основным кадрам пролетариата восстановительный период едва принес восстановление довоенной зарплаты. В восстановительной работе мы использовали готовый опыт опрокинутого нами русского капитализма. Только сейчас по существу открывается эпоха самостоятельного социалистического развития. Первые шаги на новом пути уже достаточно ясно доказали, что тут для успеха требуются совсем новые масштабы инициативы, замысла, предвиденья, творческой воли, притом не только со стороны руководящих верхов, но и со стороны основных пролетарских кадров и трудящихся масс вообще. Шахтинское дело вопиет не только о бюрократизме и бездарности руководства, но и о низком культурно-техническом уровне и недостаточной социалистической заинтересованности шахтинских рабочих. Подсчитал ли кто-нибудь, во что обошлось шахтинское «социалистическое строительство»? Этого не сделали ни правые, ни центристы, чтобы не обжечь себе пальцев. Между тем, можно смело сказать, что, если бы половина, даже треть преступно загубленных миллионов своевременно направлена была на поднятие материального и культурного уровня шахтинских рабочих, на повышение их социалистической заинтересованности в деле, производство стояло бы сейчас на значительно большей высоте. Но шахтинское дело совсем не исключение. Оно только наиболее вопиющее выражение тех порядков, которые отражают бюрократическую безответственность наверху, материально-культурную отсталость и пассивность — внизу. Если мы всерьез говорим о самостоятельном социалистическом строительстве, исходя из унаследованного нами жалкого экономического базиса, то нужно прежде всего и насквозь проникнуться той мыслью, что из всех хозяйственных вложений самыми бесспорными, целесообразными и рентабельными являются вложения в рабочий класс путем систематического, своевременного повышения реальной заработной платы.
Понимания этого нет и в помине. Короткомыслие мелкобуржуазного хозяйчика является основным критерием. Если под кнутом оппозиции центристские мастера с грехом пополам поняли через 10 лет после Октября, что без своевременных вкладов в тяжелую промышленность мы подготовляем обострение противоречий в дальнейшем и подрываем основы легкой промышленности, то эти горе-мастера, вместе со всеми своими подмастерьями, до сих пор не поняли, что без своевременных вложений в дело всесторонней общественно-политической, технической, бытовой квалификации рабочей силы они наверняка подготовляют крушение всей общественной системы.
Штампованный ответ: где взять средства — есть просто бюрократическая уловка. Достаточно сопоставить почти восьмимиллиардный госбюджет на 1929 г., тринадцатимиллиардную валовую продукцию госпромышленности, более чем полуторамиллиардные капитальные вложения и — жалкие 35 миллионов как годовой фонд повышения заработной платы. Что за кирпич и железо надо платить, как и за их перевозку, этого не оспаривают. Необходимость калькуляции издержек производства по крайней мере в принципе учтена. Но издержки расширенного воспроизводства и повышения квалификации социалистической рабочей силы остаются во всех расчетах тем последним резервом, на спине которого сводятся концы с концами всех противоречий нашего хозяйства, из рук вон плохо руководимого.
Не центристам положить этому конец.
Когда речь идет о последствиях нынешней кампании против правых, то можно и должно подходить к вопросу, во-первых, со стороны целей и планов, которые преследует руководящая центристская головка, и, во-вторых,— со стороны объективных результатов, которые могут или должны развернуться вопреки и наперекор всем планам центристского штаба.
Главным припевом всей кампании служит совершенно тупоумное утверждение, что правое крыло и левое — «в сущности» одно и то же. Это не просто галиматья, которую не только нельзя обосновать, но невозможно даже членораздельно формулировать; нет, это строго целевая галиматья, преследующая очень определенную задачу: на известном этапе кампании, когда правые будут достаточно напуганы, круто повернуть весь огонь против левого крыла. Правда, огонь этот и без того не прекращается ни на минуту. За кулисами анонимной борьбы против правых ведется совершенно разнузданная кампания против левых. Здесь мастера отнюдь не ссылаются на «объективные условия», а ведут бешеную травлю против лиц с
