— Я… я думала, что ты никогда не найдешь времени для приезда, — неубедительно заявила она.
Гейл прищурился и покачал головой.
— Я нашел на это время три года назад, когда встретил тебя, — хладнокровно напомнил он. — Или ты уже забыла?
— Нет, не забыла, но, честно говоря, и не особенно вспоминаю, — солгала она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.
— Да? Представляю себе… — с горечью, как ей показалось, сказал он.
Энни отпила еще глоток воды и безнадежно прикрыла глаза. Хорошо бы сейчас выпить чего-нибудь спиртного, чтобы прогнать этот холод в груди.
— Зачем ты здесь, Гейл? — произнесла она наконец. — Зачем пришел ко мне?
Последовало короткое молчание.
— Все очень просто, — спокойно ответил он. — В Афинах у меня были дела. Заехав в Киклады, я решил зайти повидать Луизу и Герберта и вдруг вижу, что на террасе ресторана крутится в качестве официантки не кто иная, как моя маленькая беглая женушка!
— Перестань острить, Гейл!
На его смуглом лице сверкнула белозубая улыбка. Но ей было не до смеха.
— Ладно. Я вовсе не хотел задеть тебя. И все-таки, где ты пряталась последние два года, Энни?
— Я не пряталась, — упрямо ответила она. — Я… я работала то тут, то там.
— Но не моделью?
Энни покачала головой. Она заметила, что он задумался, наверное, над тем, чем же еще она могла заниматься. Гейл всегда считал ее безмозглой дурочкой, она это прекрасно знала. Он всегда относился к ней снисходительно и обращался как с капризным ребенком.
— Ты не всегда была здесь, я знаю — время от времени виделся с Луизой.
— Ну и что?
Небрежный тон вопроса не понравился Гейлу, на его переносице появилась поперечная морщинка.
— А то, что ты все еще моя жена, Энни, — отрезал он.
— Так ты желаешь знать, где находится твоя собственность? — насмешливо спросила она. — И в каком она состоянии?
Рассердившись, Гейл поджал губы, его лицо потемнело.
— Вот именно, — сухо согласился он.
— Скажи-ка мне, — неуверенно попросила Энни. — Ты плавал вокруг островов один?
— Не все время.
— А кто был твоим компаньоном — мужчина или женщина?
— И то и другое. Что не означает, будто я внезапно стал бисексуалом, — ответил он, усмехаясь.
Румянец окрасил щеки Энни, несмотря на все ее усилия оставаться спокойной и равнодушной. Один взгляд в его глаза заставлял встрепенуться ее сердце, а в душе сладко заныло при воспоминании о том, как ее когда-то тянуло к нему.
— Трудно представить, чтобы ты провел целый месяц в плавании без того, чтобы какая-нибудь дурочка не делила с тобой койку, — едко возразила она.
— Если ты не желаешь, чтобы я искал утешение в объятиях другой женщины, то почему же покинула меня?
— Ты знаешь, почему! — Энни вспыхнула от гнева. Как он смеет говорить об этом, да еще и насмехаться над ней.
— Послушай, Энни, у нас был странный трансатлантический телефонный разговор, — пожав плечами, проговорил он. — Помню, как ты обрушила на меня кучу обвинений на основании письма какого-то идиота о женщине, с которой я едва был знаком…
Энни остервенело замотала головой, ее глаза сузились.
— Хватит! Хватит! Не стоит бередить старые раны, как будто… как будто все утряслось и улеглось, только потому, что прошло два года! Не прикидывайся, мне доподлинно известно, что, находясь в Гонконге, ты гулял и… и флиртовал сам знаешь с кем! Когда я появилась на сцене, все считали, что вы с Лу Цян официально помолвлены! Я вообще оказалась каким-то… недоразумением в твоей жизни… Не так ли?!
Гейл долго глядел на нее, его смуглое лицо было непроницаемо. Наконец медленно покачал головой.
— Понимаешь, перед лицом такой ревнивой уверенности мужчина вряд ли что-либо может сказать.
Она вся трепетала от гнева.
— Послушай, Гейл, я не в силах предположить, что же тебе нужно от меня. Не понимаю, зачем ты здесь и…
— А я никогда не мог понять, что тебе нужно, — холодно отрезал он. — Всегда терялся в догадках, что происходит в твоей хорошенькой маленькой головке, дорогая.
Энни, нервничая, дрожащей рукой стала накручивать на палец прядь своих рыжевато-каштановых волос.
— А ничего мне не нужно! — ответила она с задиристым видом. — Неужели ты уже не помнишь? Ты ведь женился на пустоголовой симпатичной дурочке только потому, что у нее хватило глупости забеременеть именно тогда, когда она тебе наскучила…
— Почему ты всегда так поступаешь? — мягко спросил он.
Энни готова была поклясться, что мягкость в его голосе обманчива, потому что никак не вязалась с твердым взглядом Гейла.
— Как так? — решила уточнить она. — Уступаю тебе? Стелюсь перед тобой?
— Нет. Унижаешь себя. Притворяешься безмозглой куклой, прекрасно зная, что ты не такая.
— Я не желаю слышать от тебя ни оскорблений, ни комплиментов, имей это в виду! — огрызнулась она, отхлебнув еще глоток минералки и отодвигая стакан.
После тяжело протекавшего гриппа Энни быстро утомлялась. Иногда из-за слабости и плохого самочувствия ей казалось, что она снова ощущает себя как на ранней стадии беременности.
— Извини, — сухо вымолвила она, отодвигая плетеный стул и вставая. — Я теперь быстро устаю. Мне пора отдохнуть. — И пошла прочь.
— Энни…
Она догадалась, что своим уходом разозлила его, потому что услышала, как Гейл швырнул на стол монеты и резко встал. Энни мельком взглянула на свое напряженное лицо в боковое зеркальце чьей-то припаркованной у обочины машины. Лицо было таким бледным, что на нем явственно проступали веснушки. Карие глаза газели, которые когда-то обеспечили ей победу на конкурсе моделей, выглядели темными впадинами над высокими скулами.
— Энни, подожди. — Гейл догнал ее и схватил за оголенную руку. Его голос звучал резко и нетерпеливо, почти гневно. Он рывком развернул ее лицом к себе, и они уставились друг на друга, неподвижные среди двигающихся по тротуару прохожих. Она слегка согнула руку в локте и тут же почувствовала, как его пальцы еще крепче впились в нежную плоть, заставив ее от боли закусить губу и судорожно вздохнуть. — Не убегай от меня! — почти с мольбой проговорил Гейл, пока Энни настойчиво пыталась высвободить руку.
— Отпусти меня! Оставь меня в покое! — потребовала она хриплым, неровным голосом. Он стоял так близко, что она чувствовала его тепло и мускусный запах мыла, исходивший от него. Жилка, пульсировавшая на его шее, выдавала напряжение Гейла.
Их глаза встретились, и Энни вздрогнула, когда он медленно, пристально стал ее разглядывать, бесстрастно отмечая и стройную шею, и изящный разворот плеч, и трогательный контраст ее нежной груди с глубоким вырезом футболки. У нее перехватило дыхание. Она чувствовала его взгляд, как прикосновение жадных мужских пальцев к своему телу. Ей вдруг стало жарко. Жарко и страшно.
— Я провожу тебя, — решительно сказал он. — Полагаю, ты живешь у Луизы и Герберта?
— Дорогу я найду сама, — резко ответила она. Но Гейл молча зашагал рядом с ней. К ее пущей ярости, он небрежно положил руку ей на плечо, встретив испепеляющий взгляд Энни насмешливой
