той ночи.
Джоул взял Саманту за руку и, подняв керосиновую лампу, провел ее ко второму стойлу. Повесил лампу на крюк у них над головой, расстелил на сене шерстяную попону и опустился на нее, увлекая за собой Саманту.
На губах у нее заиграла улыбка, когда Джоул поцеловал ее в холодную щеку. Саманту бросило в жар. Она привлекла Джоула к себе и крепко обняла, охваченная желанием. Джоул отыскал пуговицы на ее блузке и внезапно замешкался. Если он разденет Сэм, она может обморозиться. В конюшне минусовая температура. И какой бы сильной ни была их страсть, она их не согреет. Джоул застонал, кляня с досады весь свет и желая, чтобы Кевин попал в пургу. И чтобы его замело снегом в Доусоне на всю зиму!
Джоул наклонился, что-то шепча ей на ухо, и почувствовал, как она дрожит. Не от холода. От страсти.
Забыв обо всем на свете, Саманта не расслышала, что ей шепнул Джоул, и когда он повторил, что надо еще немного потерпеть, у нее вырвался жалобный стон.
– Нет, Джоул!
Он обхватил ладонями ее лицо.
– Родная моя, я разделяю твои чувства, но не хочу рисковать, ты можешь заболеть, Сэм.
– Ну, пожалуйста, Джоул! – В ее карих глазах была мольба. – Я хочу тебя. – Саманта коснулась рукой его лица и придвинула его губы к своим. – Пусть мы не сможем ощущать друг друга полностью. Но можно… – Она покраснела, робея.
Джоул мгновенно понял, что она хотела сказать, и чмокнул ее в кончик носа.
– Все можно, любовь моя. Но я не знаю, понравится ли это тебе.
– Понравится, – выдохнула она.
Джоул приподнял подол ее платья, погладил укутанные фланелью ноги, и она обвила их вокруг него.
Он уже добрался до пуговиц на ее блузке, но Саманта остановила его руку. Снаружи раздались шаги Кевина.
– Проклятие! – процедил Джоул сквозь зубы. – Никак не может оставить нас в покое!
Джоул посмотрел на огорченную Саманту. Расскажи он Кевину правду, сейчас не было бы никаких проблем. Он хотел сделать это после Рождества, но в первые дни нового года состояние Кевина ухудшилось. Неприятное известие помешало бы его выздоровлению. Саманта только неделю назад перестала за ним ухаживать.
– Подожди! – задыхаясь, прошептала она. – Если…
– Оставайся здесь, Сэм. – Джоул погладил ее волосы, которые распустились каким-то непостижимым образом и пролились на обоих шелковой рекой. – Предоставь это мне.
– Может, скажем ему правду? Как долго еще мы будем лгать, Джоул? – В глазах у нее блеснули слезы.
– Позже, моя хорошая, – ответил он и поднялся навстречу Кевину, подходившему к двери. Саманта поправила одежду и теснее прижалась к стене.
Джоул отвечал своему партнеру чуть более хрипло, чем обычно. Смогла бы она разговаривать так же спокойно?
– Здесь уже все сделано, Кев. Как насчет чашки кофе для согрева? Ночь, насколько я понимаю, будет чертовски холодной.
– Ты не видел Саманту? Она вышла полчаса назад. И потом, это время для…
– Для чего? – спросил Джоул, мгновенно перехватив инициативу, чтобы отвлечь своего напарника.
– Не важно. Просто меня беспокоит, что она еще не вернулась.
– Не вернулась? – Удивленный голос Джоула звучал вполне искренне. – Саманта могла пойти к ручью. Она говорила, что ей нужна чистая вода.
– В темноте? – сказал Кевин.
Джоул усмехнулся:
– Думаешь, Саманта Перри боится темноты? Пойдем, Кевин. Поднимемся на холм, посмотрим, может, она там.
Саманта выждала, пока они отойдут на достаточное расстояние, и помчалась к дому. Глаза застилали слезы.
Когда мужчины вошли в дом, она все еще возилась с застежками.
– Где вас носит? – закричал Кевин с несвойственной для него яростью.
– Вышла прогуляться с Медведем. – Ненавидя себя за вынужденную ложь, Саманта попыталась улыбнуться. – Сожалею, что я причинила вам беспокойство.
– Думать надо! – резко сказал он. – Сейчас не время забавляться с собаками. Надо держаться ближе к дому. Не то заблудитесь в темноте и замерзнете, прежде чем мы вас разыщем.
– Я понимаю. – Саманта, потупив глаза, прошла через комнату и встала у плиты. Когда хлопнула дверь, она удивленно подняла голову.
Джоул положил руки на ее дрожащие плечи.
