абсолютно беспомощным. Решения так и не было, но по крайней мере он уже приехал домой. В ушах звенело.
— Приехали, приехали, — попытался он угомонить Рэйчел.
Ребенок всхлипнул несколько раз и, будто успокоенный его голосом, затих. Он почувствовал нечто вроде временного облегчения. Смешно, что такая мелочь может так много значить.
— В опере, — пробормотал он, — тебе определенно нужно петь в опере.
Эван остановился около своего дома и заглушил мотор. Его заинтересовал ребенок, но не тот младенец, который лежал в корзине, а ребенок, шедший по дорожке. Краем глаза он видел, как она приближалась, маленькая четырехлетняя девчушка, очень упрямая и любознательная. С тех пор как он три месяца назад переехал в дом по соседству, этой девочке, живущей с матерью, определенно хотелось узнать о нем все что можно. Он давно заметил, что его лаконичные, односложные ответы на ее вопросы вовсе не отбивали у маленькой соседки охоту спрашивать. Наоборот, в ее головке возникало еще больше вопросов.
«Пожалуйста, только не сейчас!» — про себя взмолился он.
— Привет.
Встав на цыпочки, Элизабет Джин Уолкер заглянула в открытое окно.
Эван подумал, что она, наверное, слопала немало конфет — на его безупречно отполированном автомобиле остались липкие отпечатки детских пальчиков.
— У тебя есть ребенок! — Либби не спускала своих огромных, удивленных глаз с Рэйчел. — Вот не знала!
— У меня нет детей. Это не мой. — Он положил руку на ручку дверцы и выжидающе посмотрел на Либби. — Отойди, пожалуйста, мне нужно выйти из машины.
Пританцовывая, девочка отступила назад, все еще внимательно изучая младенца. На этой неделе она отрабатывала пируэты и была твердо уверена в том, что станет балериной.
— Если не твой, значит, ты его украл? — Она задыхалась от волнения.
Эван был рад, что хоть кто-то получал от всего случившегося удовольствие.
— Нет, кое-кто отдал мне его. — Он вышел из машины и хлопнул дверцей.
Без всякого смущения Либби обошла автомобиль, как тень следуя за ним.
— Значит, это подарок?
Где же мать маленького чудовища? Неужели она не знает, что ее дочь вертится то тут, то там и терроризирует соседей?
— Нет, не совсем.
Он уставился на Рэйчел. Эван решил не вытаскивать ее из корзины, чтобы ребенок не испачкал ему новый пиджак.
Либби вытянула шею, чтобы получше рассмотреть его лицо.
— Что ты будешь делать с ребенком?
— Я не знаю, — нахмурился он.
Эван не любил чувствовать себя идиотом, но он все еще не представлял, как ему следует поступить. Черт возьми, у него скоро совещание! У него нет времени сидеть дома и играть в «дочки-матери» с чужим ребенком.
Либби кружилась около него. Ругаясь про себя, он положил обе руки ей на плечи и аккуратно отстранил девочку с дороги.
Она взглянула на него, и вдруг ее бледное личико осветила улыбка, делавшая ее просто прелестной.
— Тебе нужна помощь? — участливо поинтересовалась она.
Вот бы сейчас с неба спустилась Мэри Поппинс, подумал он и, сам удивившись своей внезапной инфантильности, ответил:
— Да, мне нужна помощь. — Он поднял с сиденья корзину с Рэйчел. — Мне просто необходима помощь. Я…
Эван огляделся, ища глазами Либби и намереваясь отправить ее домой, но девчушки уже и след простыл.
Что ж, по крайней мере хотя бы этот четырехлетний монстр исчез. Меньше всего ему хотелось сейчас слушать болтовню Либби.
Следовало бы настоять на том, чтобы Альма ему помогла. Он был зол на самого себя, что так быстро сдался. В конце концов, она женщина! А женщины знают, что нужно делать в таких случаях.
Бог свидетель, он был растерян.
Ребенок заливался веселым смехом, пока Эван нес его в дом.
— Да, смейся, смейся. Ведь на сегодняшнем совещании не решается вопрос о твоей карьере. Кто же ты, черт тебя побери?
В ответ Рэйчел только радостно зачмокала.
С трудом сохраняя равновесие, Эван пытался открыть входную дверь. Сегодня явно не лучший его день.
Клэр Уолкер уже десять минут сидела, напряженно уставившись в экран компьютера. Сегодня она ничего не могла придумать. И вообще у нее перестало что-либо получаться с тех пор, как она взялась сочинять подходящий лозунг для компании, производящей спортивное снаряжение. Ее не покидало ощущение какого-то панического страха. Так было всегда, когда она не могла ничего сообразить.
С тех пор как час назад она вошла в эту небольшую комнату, служившую ей одновременно и спальней и рабочим кабинетом, она вставала каждые пять минут — то чтобы выключить плиту, то чтобы вытереть пыль с полок.
Клэр ненавидела пыль, но вытирала ее только тогда, когда она скапливалась на мебели в невозможных количествах. И вообще она ненавидела все, что хоть на секунду отвлекало ее от работы.
Господи, что же делать? — паниковала она.
Пришло время немного отдохнуть. Возможно, ей следует забросить работу до полудня, а после обеда дела пойдут сами собой?
Эта мысль была омрачена другой, внезапно пришедшей на ум: ей надо помыть холодильник.
Она отключила компьютер и пообещала себе, что, когда включит его в следующий раз, ее голова уже будет полна новых, блестящих идей.
Задняя дверь оглушительно захлопнулась, и весь дом задрожал. Маленький ураган Либби, с нежностью подумала она.
— Мама, мама, пойдем скорее!
Клэр слегка улыбнулась. Она привыкла к бесконечным воплям Либби. «Пойдем скорее» могло означать все что угодно: срочный призыв подойти и посмотреть на богомола в саду, птичку, кормящую птенцов в гнезде на сосне, или интересный мультик по телевизору. Клэр очень быстро поняла, что, каким бы громким ни был крик, это вовсе не означало, что земля перевернулась. Когда тебе четыре года, жизнь полна сюрпризов.
Клэр вышла в коридор.
— Что на этот раз, Либ?
Через несколько секунд появилась Либби. Она задыхалась, ее щеки горели, а золотистые кудрявые волосы разметались.
— Нашему соседу нужна помощь.
Клэр удивленно вскинула брови. Да, это было действительно особенное «пойдем скорее». Неужели он в самом деле просил ее о помощи? За все эти три месяца она не обменялась и парой слов с этим красивым, казавшимся таким загадочным, мужчиной. Она здоровалась с ним несколько раз, но он только сдержанно кивал в ответ. Больше ничего. И если бы однажды курьер по ошибке не доставил ей письмо, предназначавшееся ему, она бы даже не знала его имени.
С тех пор как он переехал, она видела его в основном рано утром, когда сосед шел к машине, и поздно вечером, когда он выходил из нее. Она ни разу не заметила, чтобы он стриг газон или выносил мусор. Он держал садовника и почти не бывал дома. Что касается мусора, Клэр сомневалась, что в его идеальном
