Чудная картина,Как ты мне родна:Белая равнина,Полная луна,Свет небес высоких,И блестящий снег,И саней далекихОдинокий бег. <<1842 >>
* Ночь светла, мороз сияет,Выходи – снежок хрустит;Пристяжная озябаетИ на месте не стоит.Сядем, полость застегну я, –Ночь светла и ровен путь.Ты ни слова, – замолчу я,И – пошел куда ни будь! <<1847 >>
* На двойном стекле узорыНачертил мороз,Шумный день свои дозорыИ гостей унес;Смолкнул яркий говор сплетней,Скучный голос дня:Благодатней и приветнейВсе кругом меня.Пред горящими дровамиСядем – там тепло.Месяц быстрыми лучамиПронизал стекло.Ты хитрила, ты скрывала,Ты была умна;Ты давно не отдыхала,Ты утомлена.Полон нежного волненья,Сладостной мечты,Буду ждать успокоеньяЧистой красоты. <<1847 >>
* Еще вчера, на солнце млея,Последним лес дрожал листом,И озимь, пышно зеленея,Лежала бархатным ковром.Глядя надменно, как бывало,На жертвы холода и сна,Себе ни в чем не изменялаНепобедимая сосна.Сегодня вдруг исчезло лето;Бело, безжизненно кругом,Земля и небо – все одетоКаким-то тусклым серебром.Поля без стад, леса унылы,Ни скудных листьев, ни травы.Не узнаю растущей силыВ алмазных призраках листвы.Как будто в сизом клубе дымаИз царства злаков волей фейПеренеслись непостижимоМы в царство горных хрусталей. <<1864>>
* Какая грусть! Конец аллеиОпять с утра исчез в пыли,Опять серебряные змеиЧерез сугробы поползли.На небе ни клочка лазури,В степи все гладко, все бело,Один лишь ворон против буриКрылами машет тяжело.И на душе не рассветает,В ней тот же холод, что кругом,Лениво дума засыпаетНад умирающим трудом.А все надежда в сердце тлеет,Что, может быть, хоть невзначай,Опять душа помолодеет,Опять родной увидит край,Где бури пролетают мимо,Где дума страстная чиста, –И посвященным только зримоЦветет весна и красота. Начало 1862
* * * <<...>> В полк пришел приказ о поступлении нашем на военное положение и выступлении через неделю в поход к австрийской границе.
<<...>> В последнее время мне не удалось побывать у Петковичей, но на походе чуть ли не всему полку пришлось проходить мимо Федоровки, и притом не далее полверсты от конца липовой аллеи, выходившей в поле. <<...>>
Мои поездки к Петковичам не могли быть неизвестны в полку; но едва ли многие знали, где именно Федоровка.
Душа во мне замирала при мысли, что может возникнуть какой-нибудь неуместный разговор об особе, защищать которую я не мог, не ставя ее в ничем не заслуженный неблагоприятный свет. Поэтому под гром марша я шел мимо далекой аллеи, даже не поворачивая головы в ту сторону. Это не мешало мне вглядываться, скосив влево глаза, и – у страха глаза велики – мне показалось в темном входе в аллею белое пятно. Тяжелое это было прощанье... <<...>>
А. А. Фет.
«Ранние годы моей жизни».
