Всего минута понадобилась Леону, чтобы привести себя в порядок.
Вытолкав Рейну со склада, он помчался к невесте.
— Любовь моя, ты проголодался, — радостно встретила его Мече. — Тебе надо подкрепиться.
Обескураженный Леон вырвал из ее рук бутыль с бульоном.
— Как хорошо, что ты принесла это… сюда…
— Вкусно? — просияв от его слов, спросила Мече.
— Очень, ужасно вкусно.
— Это потому, что я приготовила бульон с большой любовью, — сияя глазами, объяснила Мече.
— Ну вот и все, я допил, а тебе пора, любимая. — Леон хоть и понимал, что неприятного разговора с братом ему не избежать, поторопился по-скорее спровадить невесту.
Потом отвел Хавьера в сторону.
— Брат, спасибо, что прикрыл меня!
— Как ты мог, — брезгливо отстраняясь, сказал Хавьер. — Какая грязь!
— Подожди, я хочу тебе объяснить…
— Что ты можешь объяснить! — с горечью перебил его Хавьер. — Ты — животное! Я все видел.
— Ты хочешь меня ударить? — с удивлением глядя на побледневшего от ярости Хавьера, спросил Леон.
— Не хочу руки марать! Ты считаешь, что можно поставить на карту все ради этой… этой…
— Рейна для меня ничего не значит! — воскликнул Леон. — У меня к ней просто физическое влечение.
Хавьер тяжелым взглядом посмотрел на него. Я тебе скажу одно, Леон, — медленно произнес он, — если я увижу, что Мече из-за тебя плачет, ччто она страдает по твоей вине, — клянусь, я за тебя вот этими руками!..
Кармела пришла домой немного усталая: весь день они с Иоли провели в магазине детской одежды. Иоли хотела все купить для ребенка заранее, Кармела этого не одобряла: сначала нужно хотя бы забеременеть.
Иоли и сама только об этом и мечтала. И она, Альфреда, и дон Руфино. Иоли даже решила некого облегчить природе задачу, для чего обратилась к врачам. Теперь она проходила обследование — долгое, изнурительное. Но Иоли ради ребенка была готова на все. Если следует принять какие-то процедуры, даже очень болезненные, она согласна. Она на все согласна, только бы в их доме поскорее зазвучал детский лепет… Кармела, как могла, поддерживала дочь.
Кике вертелся перед зеркалом, примеряя роскошную шелковую рубашку. Кармела ахнула:
— Откуда это, сынок?
— Сеньора Пёньяранда сделала мне подарок, — смущенно признался Кике.
— Но дорогой… Она уже отплатила тебе добром за твою любезность… восстановила на работе, подарила дорогой одеколон… Пригласила в ресторан… Я думаю, для благодарности достаточно? — выразила свое мнение Кармела.
— Да, мама, я не хотел принимать этот подарок, но она сказала мне, что я для нее как сын… И я не смог отказаться, — объяснил Кике.
— Ну хорошо, но в следующий раз ты твердо скажешь «нет», — проговорила Кармела. — Тебе не но давать повод для разговоров… Всегда найдутся злые языки… Хорошо, сынок? — Хорошо, мама, — с готовностью согласился Кике. — Но рубашка все же очень красивая. Пойду покажусь в ней к Тете!..
— Сынок, мне кажется, вашей помолвке чего-то хватало, — сказала Фуча сыну. — Она была какой-то пресной… Не хватало искры! Эмоций! Волнения, наконец!
— Ho мама, — несколько удивившись, возразил Хавьер. — Какие могут быть эмоции? Все знали, что мы с Мариеленой рано или поздно станем женихом и невестой..
— Да оно, конечно, так, — согласилась с его доводами Фуча. — но все же странно… Вчера ты пришел к Мариелене, а она даже не вышла к тебе…
— Она очень устает на работе, мама, — вступился за невесту Хавьер.
— И тем не менее ты должен ухаживать за ней стояла на своем Фуча. — Говорить красивые слова, показывать, что ты влюблен, сделать ей подарок, наконец!
Совет матери показался Хавьеру весьма разумным. Вечером он явился к своей невесте с подарком. Мариелена страшно растерялась, когда жених преподнес ей кольцо. У нее на глазах появились слезы.
— Нет-нет, я не приму его, — пролепетала она. — Ты не должен дарить мне кольцо.
— Почему, Мариелена? Ты — моя невеста, — пытаясь надеть девушке кольцо на палец, сказал Хавьер.
— Не знаю как и сказать тебе… — Мариелена собравшись с силами, произнесла: — Хавьер мы должны расторгнуть помолвку… Я не могу продолжать наши отношения… Прости.
— Но почему? — пораженный ее словами спросил Хавьер.
— Я не думаю, что подхожу тебе, — опустив глаза, произнесла Мариелена. — я… я поторопилась принять твое предложение. Я должна подумать лучше…
— Дорогая, чего тут думать! Мы знаем друг друга с самого детства, — улыбнулся Хавьер. — Мне не важно, что ты уделяешь мне сейчас не слишком много внимания… Я ведь тоже очень занят. Больные, консультации… Я все понимаю. И не принимаю твоего отказа, — мягко закончил Хавьер.
— Но Хавьер… — пыталась протестовать Мариелена. — Давай… давай подождем…
— Конечно, подождем, назначим свадьбу тогда, когда ты решишь, — нежно пожимая ей руку, сказал Хавьер, — но я прошу, чтобы ты носила это кольцо как знак моей любви!
Мариелена снова предприняла попытку снять кольцо с пальца, но тут к ним ворвалась Мече.
— А я подслушала ваш разговор! — радостно возлила она. — Хавьер! Мариелена! Я так за вас рада! Какое чудесное кольцо! Наверное, очень дорогое! Ах, сестренка, как же ты счастлива, правда?
— Правда, — машинально отозвалась Мариелена, чувствуя, что все глубже и глубже погружается в пучину греха, и не зная, что со всем этим делать, какой искать выход…
Отношения Карлоса и Мелиссы, по словам Карлоса, зашли в тупик.
Он все чаще упрекал девушку в том, что она использует его, чтобы отомстить своему отцу, что она стыдится его, потому что у него нет богатого и знатного родителя, что она, Мелисса, кончит свою жизнь так же, как и ее мать, купаясь в деньгах, но пребывая в неизбывной тоске, что в конце концов выйдет замуж за этого мерзкого Ники, которого подсовывает ей отец.
— Ты уже однажды уступила своему отцу и попросила прощения у этого мерзавца, который лапал тебя в машине! Ты сделаешь все, чего только отец от тебя ни потребует! И вот сейчас ты, вместо того чтобы остаться со мной, торопишься на этот великосветский прием, который устраивает твой папочка.
— Но ему необходим этот прием для укрепления его политической деятельности, — объяснила Мелисса.
— А ты тут при чем?
— Мне не нравится играть эту глупую роль, но я обязана хотя бы на минутку показаться на этом приеме…
— А почему ты не хочешь взять меня с собой? — решительно подступил к ней Карлос. — Что, я не слишком импозантен для подобного великосветского раута?
Мелисса хмыкнула. Мысль показалась ей интересной. Почему нет? Пусть отец видит, что у нее есть свои друзья, не из богатых семей, но зато куда более умные и интересные, чем подонок Ники.
— Хорошо, — сказала она. — Прихвати Эрнесто и еще кого-нибудь. И мы камнем упадем в это стоячее болото. Посмотрим, как поведет себя мой блестяще воспитанный отец…
Прием у Андреаса Пеньяранды определенно удался.
К нему явились очень солидные, преуспевающие люди: политики, общественные деятели, финансисты. Это событие должно было освещаться в прессе — кое-кто из журналистов уже внимательно осматривал убранство дома, чтобы рассказать читателям о том, как живет будущий губернатор.
