— Теперь я все понимаю… Луис Фелипе потерял ключи, а вы их на нашли, сделали дубликат и теперь ходите сюда, как воровка… Теперь я поняла: это вы тогда подкинули нижнее белье, надеясь, что этим вызовете мою ревность и мы с ним поссоримся. Вам не удастся разлучить нас!
— Посмотрим, — зловещим голосом произнесла Клаудиа, — ты еще не знаешь, детка, на что я способна.
…В тот же день Мариелена пригласила мастера и попросила его заменить в двери замок.
Андреас был немало удивлен, когда Энди заявил ему, что отказывается от предложенного ему отцом места в дирекции банка.
Он хочет начать с самой первой, низшей ступени. Ему необходимо научиться работать с деньгами. Ничего зазорного нет в том, если он какое-то время поработает кассиром. Это поможет ему постепенно освоиться с банковским делом. Ники, который уже трудился в банке Андреаса Пеньяранды, объяснил ему, что в этой работе нет никаких сложностей: главное-быть внимательным, особенно в конце рабочего дня, чтобы в ведомости не появилась цифра, отличная от количества наличности в кассе.
Слова «касса» и «наличность» пришлись Энди по вкусу. Именно наличности ему и недоставало.
Он уже пробовал вытребовать у отца аванс, говоря, что ему необходимо приобрести для работы в таком месте строгий костюм, на что Андреас тут же предложил ему сходить в магазин и помочь подобрать подходящую одежду.
— Нет-нет, — запротестовал Энди, — я не хочу тебя беспокоить, папа.
— Какое беспокойство! — простодушно воскликнул Андреас. — Я буду горд поехать за покупками со своим сыном!
Конечно, он и представить себе не мог, какие мысли бродят у его сына в голове!
Ненси требовала денег. И ее можно было понять. Во всяком случае, он, Энди, понимал. Что поделать, если все в мире вращается вокруг денег, даже любовь, и все на деньги покупается.
Пока он все больше кормил Ненси обещаниями. Но настало время их выполнить. Энди рассказал Ненси о том, что очень скоро получит доступ к денежкам отца. Девушка была в восторге от его слов.
Вот о чем думал Энди, когда беседовал со своим отцом, убеждая его в том, что ему пока следует занять в банковской иерархии самую низшую ступень.
Андреас отправил сына в кассу, а сам, довольный, попросил у Ирмы чашечку кофе, чтобы устроить себе небольшой перерыв.
В это время его и навестил Никанор, чтобы справиться о том, как работает Ники.
— Отлично, — порадовал его Андреас. — Примерный юноша. Очень ответственный, серьезный, трудолюбивый. Он далеко пойдет, поверь моему слову.
— Приятно слышать, — расплылся в улыбке Негретти, — я очень заинтересован в его успешной карьере.
— Как и я — в карьере моего сына, — ответил Андреас. — Энди уже начал работать в банке.
Лицо Никанора приняло удивленное выражение.
— Вот как? Он трудится вместе с Ники?
— Представь себе, он не согласился ни на одну руководящую должность. Он предпочитает начать с самых низов, — с удовольствием принялся объяснять Андреас. — Хочет как следует вникнуть в суть дела.
— И какую же должность приглядел себе Энди? — Негретти бросил на Андреаса острый взгляд. — Курьера?
— Нет. Он будет работать кассиром.
— Ах вот как, — задумчиво проронил Никанор, — Значит, кассиром. Что ж, правильно. Твой сын мыслит верно. Пусть узнает дело с изнанки. Так оно вернее, не правда ли?..
Судя по всему Камачо и в самом деле решил выполнить принятые на себя обязательства и, время от времени навещая Челу, прихватывал что-нибудь вкусное, полезное для будующей мамы.
Чела уже носила платье для беременных, что очень нравилось Камачо. Да и вообще она похорошела: черты лица сделались более одухотворенными, даже утонченными, губы немного припухли, что очень шло ей, волосы стали необычайно мягкими на ощупь.
Камачо готов был поклясться, что более привлекательной беременной женщины он не видел за всю свою жизнь.
Плохо было только одно: Эсперанса все еще никак не могла привыкнуть к его визитам. Они ее раздражали. Она видела в Камачо источник всех своих бед.
Но Чела употребляла все свое красноречие, чтобы убедить свою мать, что это не так. Камачо заботится о ней. Другой на его месте, узнав о беременности любовницы, и носа бы к ней не казал, а Камачо навещает ее, интересуется ее здоровьем, и, что самое главное, интерес этот неподдельный, он действительно хочет, чтобы мать его сына чувствовала себя прекрасно. Конечно, он не может жениться на ней, но нельзя требовать от человека все сразу! Вот появится ребенок, а там видно будет — возможно, Камачо так сильно привяжется к малышу и его матери, что уже не сможет жить без них.
Камачо старался приходить к Челе, когда Эсперансы не было дома, но это не всегда удавалось.
Эсперанса все еще кричала, что надо выгнать его ихз дома пинками, но делать этого явно не собиралась. Она уже не противилась тому, что, когда отец ее будующего внука является к ним, он первым делом начинает готовить для Челы рис с фасолью — блюдо, по его мнению, чрезвычайно полезное для беременных. Она уже не швыряла на пол принисенные им для Челы продукты, но придирчиво принюхивалась к курице, которую Камачо приносил всякий раз, чтобы Чела пила побольше бульона, и к клубничному пирогу, который Чела обожала. Правда, Камачо боялся, не растолстеет ли она.
— Что поделаешь, — смеялась Чела. — Ты должен выполнять все мои прихоти. Иначе, какговорят, ребенок может родиться с открытым ртом. Ты ведь не хочешь этого?
— Конечно, нет, — соглашался Камачо, — я хочу, чтобы он был таким же здоровяком, как и его отец.
— Здоровье — это единственное, что в вас есть хорошего, — бурчала Эсперанса.
— Сеньора? — Камачо делал вид, что не расслышал.
— Я говорю, что Челе не следует есть так много мучного.
— Но мама, пирожки с мясом — такая хорошая штука. — уплетая их, говорила Чела.
— А лук он принес? У меня нет ни однойлуковицы для бульона, — ворчала Эсперанса.
— Сию минуту принесу, сеньора, — тут же вскакивал Камачо, — не беспокойтись, я сейчас пойду и куплю.
— Да уж, пожалуйста, — отвечала Эсперанса, и в ее голосе уже не было злости.
…Сначала Мелиссе представлялось, что ограбление этой сеньоры из богатого квартала — всего лишь безобидная шутка, одна из тех проделок, которыми ее возлюбленный время от времени эпатирует сытое, благополучное, погрязшее в рутине общество, которое обязано тем или иным путем делиться своими средствами с неимущими. Но крики ограбленной женщины стояли у нее в ушах.
Карлос и Эрнесто как ни в чем не бывало отмечали успех предприятия пивом и виски, а Мелисса из своего угла поглядьшала на них волком. Наконец Карлос заметил, что ей не по себе.
— Что с тобой? — иронично осведомился он. — Не смотри на меня так, Мелисса. Я умираю от страха…
Эрнесто, почувствовав, что сейчас между любовниками начнется ссора, благоразумно исчез.
— Что вы сделали с той женщиной? — спросила Мелисса.
— С какой женщиной? — Карлос сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.
— Ты знаешь, о чем я. О той сеньоре, дом которой мы ограбили.
— Ах об этой, — Карлос с наслаждением потянулся. — Да ничего. Только попугали немного.
— Нет, Карлос, нет, — покачала головой Мелисса. — Я слышала ее крики.
Карлос усмехнулся:
— Конечно, она кричала… Ты же знаешь этих богачек! Они все истерички… В чем дело Мелисса? Чем ты недовольна? Мы достали денег, которых нам хватит на несколько дней.
