руками за горло.
— Как вы могли? — прорычал он. — Как вы могли сделать это со своей плотью и кровью?
Миранда схватила пасынка за запястья, пытаясь оторвать руки от своего горла и вдохнуть хоть немного воздуха. Но тот лишь усилил хватку, словно желая раздавить трахею, которую чувствовал под своими пальцами.
— Вы знаете, что я люблю Сару, и не можете вынести этого! — Мэтью в ярости оттолкнул мачеху от себя, и она закашлялась, падая на пол. — Я не позволю увезти ее от меня!
— Слишком поздно, — задыхаясь, бросила Миранда. — Сару уже увезли. Она вернется, как только вы дадите согласие на брак.
— А я его не дам! — взревел Мэтью. — Я переверну весь этот дом вверх тормашками в поисках Сары! Я прочешу все окрестности, но я никогда не женюсь на Констанс Джопсон!
Миранда язвительно усмехнулась:
— Вы — жалкий глупец, Сару уже увезли, и вы никогда не найдете ее! Никогда!
Джейн бежала прочь, пока легкие едва не разорвались от недостатка воздуха, и она не оказалась там, где ее никто не смог бы найти — в маленькой церквушке. Прислонившись к стене, она горько заплакала.
Да что она себе придумала? Что они могут быть вместе?
Очевидно, что у такой женщины, как она, и такого мужчины, как Мэтью, совместного будущего быть не может. Он станет герцогом, а она… никем. Никем!
А еще эта Констанс Джопсон! Джейн рыдала, вспоминая это красивое светское существо. Эта модница прекрасно подходила графу, именно такая жена ему и была нужна.
Но то, что произошло между Джейн и Уоллингфордом, то, что связало их воедино этим утром, было большим, чем просто физическим удовольствием. Они держали друг друга в объятиях, расточая ласки и шепча нежные слова. Они признались друг другу в любви — и Джейн поверила ему.
— Джейн…
Мэтью подошел к ней сзади, крепко обхватив руками и с отчаянной силой прижав к себе. Покачиваясь в такт с возлюбленной, он нашептывал что–то ей на ушко. А она судорожно хваталась за него, не в силах сдержать рыдания, не заботясь о том, что может выглядеть глупо… Уоллингфорд не давал Джейн никаких обещаний, он предложил ей лишь взаимное удовольствие. Во всем виноваты наивные фантазии серой мышки, заставившие ее поверить, что они могут быть вместе!
— Джейн, я должен, — прошептал Мэтью, сжимая ее плечи своими мощными руками. — Мне очень жаль.
Джейн резко отстранилась от любимого:
— Почему?
— Потому что я должен жениться, — объяснил Мэтью, подходя к ней и беря ее за руку. — Но это никак не повлияет на наши отношения.
Разъяренная словами графа, Джейн отвесила ему звонкую пощечину. Уоллингфорд взглянул на нее своими темными, угрюмыми глазами:
— Я люблю тебя.
Джейн ударила его снова, чувствуя, как ее переполняет ненависть.
— А кем, по–твоему, должна стать я? — закричала она. — Твоей… шлюхой?
Мэтью схватил Джейн за запястье:
— Может быть, моей возлюбленной? Моей любовницей?
Это слово — «любовница» — похоронило последнюю надежду на будущее с Мэтью, которая еще оставалась в душе Джейн. Она не будет любовницей — ни Мэтью, ни любого другого мужчины.
— Нет.
— Джейн, — произнес Уоллингфорд тошнотворным успокаивающим тоном, что заставило ее отвесить третью пощечину. — Будь благоразумна.
Но она не могла. Не сейчас, когда ее сердце разрывалось на части.
— Джейн, пожалуйста, пойми: это не в моей власти.
— Почему ты должен жениться на ней? — потребовала ответа несчастная.
— Потому что так хочет мой отец, он ее выбрал.
— И у тебя нет права голоса? Мэтью бросил на Джейн полный отчаяния взгляд и его челюсть крепко сжалась.
— Нет. Я не могу ничего решать.
— Я не верю тебе. Ты — лжец! — прошипела она.
— Правда, Джейн, состоит в том, что я должен это сделать. Если я откажусь, они отправят Сару в сумасшедший дом. Ты ведь понимаешь, что там она не выживет. Она не сможет… — Он отвел взгляд и ударил кулаком по колонне. — Я не могу допустить, чтобы ее увезли, Джейн.
— А что будет со мной? — спросила она, пытаясь не выдать боль, разрывавшую душу. — Мне остается лишь вернуться к прежней жизни и как–то выживать, да? Почему? Потому что я сильнее? Потому что я — не леди?
Мэтью подошел к Джейн, но она лишь отступила назад и споткнулась, ничего не видя от застилавших глаза слез.
— Или потому, что меня проще заменить. Все логично, от меня действительно легче избавиться!
Во взгляде Мэтью читалась такая мука, что Джейн заранее поняла его ответ.
— Не заставляй меня выбирать, пожалуйста! — взмолился он.
— Я облегчу вам задачу, милорд. Вам не придется делать выбор.
Повернувшись, Джейн решительно зашагала вперед. Уоллингфорд кричал ее имя, прося вернуться, но она уже не обращала на это внимания. Граф все же догнал Джейн и схватил за руку, которую она тут же со злостью вырвала.
— Джейн, не покидай меня вот так!
Она не удостоила Мэтью ответом, лишь подобрала юбки и только ускорила темп. Сейчас Джейн отчаянно хотелось разрыдаться, но она не собиралась проявлять слабость в присутствии Уоллингфорда.
— Джейн, пожалуйста, ты не понимаешь! Я не могу позволить, чтобы у меня отняли Сару!
Зато он вполне мог позволить отпустить от себя Джейн, и осознание этого буквально убивало ее изнутри.
Стараясь ничем не выдать боль, терзавшую сердце, Джейн продолжала ступать по склону холма. Бедняжка понятия не имела, что Мэтью все еще идет за ней, пока не почувствовала, как граф тронул ее за руку, умоляя остановиться.
— Я не могу выбирать, Джейн.
Сердце несчастной маленькой медсестры было безнадежно разбито. Она отвела взгляд, но Мэтью поймал ее за подбородок, заглянув прямо в глаза. Он немного поколебался, нерешительно скользнул взглядом по сторонам и все–таки посмотрел на нее:
— Джейн, Сара — моя дочь.
Глава 21
Слова сами собой сорвались с губ Мэтью. Его постыдная тайна выплыла наружу.
— Твоя дочь? — шепотом переспросила Джейн, едва не потеряв дар речи. Ах, как Уоллингфорд ненавидел себя за ту боль, что он причинил возлюбленной, за слезы в прекрасных зеленых глазах, которые хотел вытереть, но понимал, что не имеет права дотрагиваться до нее своими грязными руками!
— Да, моя дочь.
Джейн споткнулась от неожиданности, ее лицо выражало крайнюю степень потрясения. Мэтью помог любимой сесть и устроился рядом, жалея о том, что уже не может обнять ее. Сейчас он хотел быть с ней больше чем когда бы то ни было! Рот Джейн удивленно открылся, потом она крепко стиснула зубы и
