офисе. Морган поймала себя на том, что помимо воли восторгается этими красивыми руками. Сильными, уверенными.
Вдруг Райли метнулся в сторону, пробормотав что-то невнятное. Морган испуганно отпрянула назад, с тревогой отметив, что его щеки покрыты лихорадочным румянцем, а на лбу выступила испарина. Быстро выбравшись из спального мешка, она пощупала лоб Райли и обнаружила, что он горячий.
Поспешно одевшись, Морган вылезла из палатки и быстро закончила утренний туалет. Взяв полотенце и бутылку с драгоценной водой, она вернулась назад.
Морган положила влажное полотенце на лоб Райли, но тот сразу же отдернулся.
— Нет, сестричка, — пробормотал он, — не надо…
Значит, у него есть сестра. Что ж, это добавляет еще один штришок к тому, что ей известно об этом мужчине.
Минут через пять Райли вдруг открыл глаза и бросил на Морган безумный взгляд.
— Передайте Анне, что я задержусь к ужину, — отчетливо проговорил он.
Девушка быстро поднесла к его губам стакан воды.
— Выпей. И я приготовила таблетки.
Сунув Райли в рот таблетку антибиотика, она прижала стакан к его губам. Он по-детски послушно проглотил таблетку и запил ее водой.
— Вы передадите Анне то, что я просил, правда?
— Обязательно, — как можно спокойнее ответила Морган.
Райли закрыл глаза. Девушка упрекнула себя за то, что не разбудила его среди ночи и не настояла на том, чтобы он принял таблетку. Сейчас она испугалась больше, чем когда столкнулась с Говардом и Дэзом в зарослях тамариска. Ведь Райли ее не узнал.
И кто такая Анна?
Морган Кассиди, над этим ты будешь ломать голову как-нибудь в другой раз. А сейчас главное — справиться с лихорадкой.
Прочтя соответствующий раздел в справочнике по оказанию первой помощи, девушка, переборов страх, осмотрела рану на ноге и с огромным облегчением обнаружила, что опухоль даже несколько спала. Положив на лоб и на грудь Райли влажные полотенца, она осталась сидеть подле него, ласково успокаивая, когда раненый становился особенно агрессивен. И всячески стараясь не обращать внимания на то, что он снова и снова повторял одно и то же имя: Анна.
Ей нет никакого дела до этой Анны. Как и до Райли.
К полудню Райли стало заметно хуже, и Морган не на шутку встревожилась. Ее неумелый уход не помогает; Райли необходимо срочно показать врачу. Но как может она отправиться в Сорел, оставив его одного?
А если она опять встретится с Говардом?
Райли, не переставая, беспокойно ворочался, и Морган пришлось расстегнуть его спальный мешок, чтобы дать ему свободу движений. Она не сомневалась, что только рана удерживает Райли от того, чтобы выскочить из палатки. В который уже раз смочив в холодной воде полотенце, девушка склонилась над больным, чтобы вытереть ему грудь.
— Она занята… нельзя ее беспокоить, это не срочно! — вдруг воскликнул Райли и неожиданно выбросил вперед кулак, со всей силы ударив Морган в солнечное сплетение.
Девушка охнула, не в силах сделать вдох. В замкнутом пространстве палатки вырвавшийся у нее крик боли прозвучал особенно громко.
Испуганно раскрыв глаза, Райли с трудом сосредоточил взгляд. Он увидел ее, Морган, а не Анну, не сестру и не ту неизвестную женщину, чья занятость его так беспокоила.
— Райли!.. — воскликнула Морган.
— Я тебя ударил, — пристыженно сказал он.
— Ничего страшного, ты же не нарочно.
— Я слышал, как громко ты крикнула. — Он тряхнул головой, точно оглушенный зверь, силящийся прийти в себя, и приподнялся на локте. — Морган, извини…
— Райли, тебя необходимо показать врачу. Я так тревожусь…
— Нет! — тяжело дыша, он упал на землю. — Никаких врачей!
— Тогда надо связаться с полицией, — не сдавалась Морган. — Ведь Говард пытался тебя убить, нам нужна помощь.
— Никаких врачей, никакой полиции.
— У тебя нелады с законом? — тихо спросила Морган. — Ты от кого-то скрываешься?
— Нет… клянусь… — Она увидела, как он собирается с силами. — К шоссе ты пойдешь только вместе со мной… когда я уже в состоянии буду дать отпор Говарду, если мы на него наткнемся. Понятно?
— Ты весь день бредил, — с жаром возразила Морган. — Я боюсь, как бы тебе не стало хуже.
— Весь день? А сколько сейчас времени?
— Почти четыре часа дня. А подобрала я тебя вчера.
Девушка увидела, как Райли пытается осмыслить сказанное ею.
— Аспирин, — наконец прошептал он. — Это собьет температуру.
Отыскав в аптечке пузырек аспирина, Морган протянула ему две таблетки.
— Четыре, — пробормотал Райли.
Выпив их одну за другой, он схватил девушку за руку.
— Морган, обещай, что ты никуда не уйдешь. Если с тобой что-либо случится, я этого не перенесу.
Странно, Морган показалось, что они поменялись ролями, и теперь распоряжения отдает Райли, а ей остается лишь подчиняться.
— Обещаю, только если тебе не станет хуже.
— Не станет… Хуже мне не станет… — Он хрипло вздохнул. — Поговори со мной. И я… я больше не отключусь.
«Невероятно! Этот человек одним усилием воли заставляет себя оставаться в сознании. Ему стыдно, что он нечаянно ударил меня. И он не хочет, чтобы я от него ушла».
Прежде с ней не случалось ничего даже отдаленно похожего.
Стараясь говорить как можно спокойнее и увереннее, Морган описала Райли восход солнца, блеск росы на скудной растительности; рассказала про серебристо-бирюзовые ягоды можжевельника, про темно- синие хвосты ящериц, про багрянец цветов остролистого кактуса. Она говорила про закат, про радуги от горизонта к горизонту, про тени на волнистых скалах известняка и извивающихся среди камней змей. Морган самозабвенно рассказывала про землю, которую любила, и все это время Райли не отрывал взгляда от ее лица, от рук.
Рассказывая про то, как ей однажды довелось столкнуться нос к носу с оленем, девушка вдруг заметила, что дыхание Райли изменилось. Он заснул. Нормальным здоровым сном. Лихорадка отступила.
Райли заснул, сжимая ее запястье.
Так, словно то был спасательный канат, за который из последних сил уцепился утопающий, сознавая, что от этого зависит его жизнь.
Морган сидела совершенно неподвижно, не обращая внимания на затекшие колени и мучившую ее жажду, опасаясь неосторожным движением нарушить волшебство. А в том, что произошло чудо, она не сомневалась. Происходящее нисколько не напоминало ту действительность, с которой она была знакома.
Всю жизнь Морган считала брак своих родителей образцовым: их ровные, спокойные отношения были основаны на вежливости, доброте и взаимном уважении, в то время как родители всех ее подруг и знакомых постоянно ссорились, ругались, разводились. Морган никогда не слышала разговоров на повышенных тонах, упреков, оскорблений. Поэтому, повзрослев, она стала искать себе мужчину, который мог бы обеспечить ей такую же спокойную, уютную гавань, где можно будет укрыться от житейских невзгод. Искала и никак не находила.
Долгое время Морган казалось, что Чип — это как раз такой мужчина.
