разговаривала с Мэй и Пэг.
Натали обратилась к Роуэн. Так, чтобы было слышно окружающим, она заявила:
— Мне нужен отдельный номер до конца поездки. Я не собираюсь быть рядом с... — Она перешла на брань.
— Замолчите, — решительно потребовала Пэг.
— Сию же минуту, — сурово вторила Мэй. У Натали отвисла челюсть. Брэнт откинул голову назад и расхохотался. Он почувствовал, что смех помогает ему освободиться от того напряжения, которое не оставляло его с тех пор, как он увидел Роуэн в аэропорту в Гренаде. Карен неуверенно улыбнулась, Шелдон хихикнул. Роуэн улыбнулась уголками губ, а Стив резко сказал:
— Заткнись, Натали.
На один миг показалось, что девушка опять начнет ругаться, но тут таможенник произнес:
— Следующий, пожалуйста.
Натали перешагнула через условную линию и стала искать свой паспорт.
— Нам потребуются два одноместных номера, Роуэн, — сказал между тем Стив повелительным тоном.
Роуэн ответила:
— Постараюсь.
— Да уж, постарайтесь!
— Есть прекрасное слово «пожалуйста», — вежливо обратился Брэнт к Стиву. — Вы могли бы иногда вспоминать о нем.
Сжав кулаки, Стив шагнул в сторону Брэнта. Тот сказал еще более вежливо:
— Не делай этого, если не хочешь лишиться зубов.
Роуэн с ужасом подумала, что поездка может сорваться — только драки сейчас не хватало. Но как она ни старалась, не могла отвести восхищенного взгляда от Брэнта. Она вспомнила, как однажды они столкнулись с двумя подростками, вооруженными ножами. Тогда, сознавая угрозу, она была уверена, что Брэнт защитит их обоих — и ее, и себя. Но теперь ей хотелось утвердить свой авторитет:
— Я сказала, Стив, что постараюсь, — сказала Роуэн спокойно. — И учтите, вы должны будете доплатить за отдельные номера. Карен и Шелдон, почему вы не проходите таможню?
Роуэн взглянула на Брэнта. Он смотрел на нее, его синие глаза смеялись.
«Это не смешно», — сказала она про себя, но тоже улыбнулась.
Затем, словно опомнившись, Роуэн покраснела. Как может она сохранять невозмутимость, если рядом Брэнт Кертис. Красивый, сексуальный, невозмутимый Брэнт... Роуэн отвернулась.
Глубоко в душе она была очень благодарна Брэнту за то, что он бросился ее защищать.
Гостиница Сент-Винсента располагалась в живописном месте, среди бугенвиллей и пальм. Это место часто изображалось на открытках и было очень популярным.
Роуэн удалось получить для Стива и Натали одноместные номера в противоположных концах коридора. Сообщив всем о времени завтрака, она проследила за доставкой багажа всех членов группы и договорилась по телефону насчет продуктов для завтрашнего пикника. Подошло время завтрака, и Роуэн спустилась в ресторан.
Она села за стол рядом со Стивом. Брэнт сидел напротив. Натали, жаждущая развлечений, немедленно заняла место рядом с ним.
Спокойно, сказала себе Роуэн, ты должна сохранять невозмутимость. Обратившись к присутствующим, она весело объявила:
— Сегодня нам предстоит увидеть сентвинсентских попугаев.
— Замечательно! — воскликнула Пэг.
— Ставлю вам бутылку за каждого увиденного попугая, — заявил Стив Роуэн.
Только через мой труп, подумал про себя Брэнт.
— Не стоит, — ответила Роуэн Стиву, — в прошлый раз мы встретили больше дюжины.
— Стив неутомим в выпивке, — ехидно заметила Натали. — Это его единственное достоинство. Давайте поспорим на ваш ликер, Брэнт.
— Это так очевидно, что нет нужды спорить, — ответил Брэнт и обратился к Роуэн. — Нам долго добираться до леса?
Он улыбался ей своими синими глазами. Его темные волосы развевались ветром и от них исходил запах моря.
Мы разведены, с отчаянием думала Роуэн, — все кончено, ничего не вернуть. Однако вслух сказала:
— Около часа, если не будем останавливаться. — И продолжала, обращаясь ко всей группе. — У сентвинсентских попугаев очень красивое оперение, похожее на золото и бронзу с вкраплениями синего, зеленого и белого.
— Ты выглядишь усталой, — тихо прошептал Брэнт.
Она действительно устала и чувствовала, что скоро придется прибегнуть к лекарствам, чтобы выдержать до конца этот первый день.
После завтрака Роуэн попросила всех собраться в холле через пятнадцать минут, а сама пошла на кухню узнать, все ли готово к завтрашнему пикнику. Брэнт наполнил флягу водой из кувшина и, наслаждаясь свежим ветерком, вспоминал уставшие глаза Роуэн. Никогда прежде он не думал, что ее работа настолько тяжелая.
Его взгляд упал на ее стул. Она оставила свой рюкзак. Когда Брэнт поднял его, то поразился, какой он тяжелый. Он расстегнул молнию и заглянул внутрь. Зачем? Чтобы увидеть свою фотографию? Смешно... Чтобы увидеть фотографию другого мужчины?
Правда, она сказала, что сейчас у нее никого нет. А Брэнт знал, что Роуэн не умеет лгать.
Никаких фотографий Брэнт не обнаружил. Но во внутреннем кармане он нашел нечто заставившее его вздрогнуть. Сережки... Он подарил их ей когда-то. Сережки, похожие на ягоды рябины.
— Что ты делаешь?
Он достал сережки и протянул их подошедшей Роуэн:
— Это был мой первый подарок тебе.
Она прошептала разъяренно:
— Ты даже на отдыхе не можешь отказаться от привычки лезть в частную жизнь других, чтобы удовлетворить свое любопытство?
— Почему ты прячешь эти серьги в своем рюкзаке?
— Не твое дело, черт возьми!
Она ругалась. Брэнт почувствовал облегчение. Холодная, владеющая собой женщина, какой он видел ее прошлой ночью, словно испарилась. На ее месте была тигрица с разъяренным взглядом. И эта новая женщина с пылающим от гнева лицом притягивала его.
— Я только хочу услышать ответ на свой вопрос.
— Потому что я умираю от любви к тебе! — негодовала Роуэн. — Я без ума от тебя! Я мечтаю о тебе все дни и ночи! Можешь думать все, что хочешь.
— Роуэн!
— Ты знаешь, мне даже начинает нравиться твое появление, Брэнт Кертис. И знаешь почему? — спросила она и, не дав ему ответить, тут же продолжила: — Я убеждаюсь, что правильно поступила, когда развелась с тобой. И все причины, которые меня заставили это сделать, были не надуманные, а совершенно справедливые. Все до последней. И когда ты сядешь в самолет в Антигуа, чтобы вернуться домой, я буду свободна, как... как птица. И не смей говорить мне про штампы. Я хочу начать жизнь заново. Без тебя!
Брэнт не владел собой. Он подошел к Роуэн вплотную и поцеловал. Роуэн отпрянула. Его язык ощутил сладость, по которой он так долго тосковал.
— О Господи! — прошептала сзади Пэг. Брэнт отдернул руки.
— Какая неожиданность! — проговорила Мэй.
Роуэн на мгновение закрыла в ужасе глаза. Затем огляделась. В шумном холле гостиницы Пэг и Мэй были, кажется, единственными из группы, кто мог наблюдать происшедшее. Это ее немного успокоило.
