— Как чудесно! — захлопала тетушка Гвен. — Вот бы нам вместе устроить свадьбу.
— Мы уже договорились с викарием. Они обвенчаются завтра, после нас с тобой, — сказал Джон Уайт.
— Когда это вы успели? — удивленно спросила Гвен.
— Только что! Пока вы здесь разбирались с этими неженками, падающими в обморок от малейшего пустяка.
Тетя Гвен бросилась на шею своему жениху, а тот, решив последовать примеру Чарлза, крепко ее поцеловал.
— Мисс Дойел, вы не находите, что мы здесь лишние, — спросила Триш тетушку Аби. — Давайте перейдем в другую комнату. Не будем их смущать.
— Гм... вы не совсем правы. Этих бесстыдников смутить трудно, но ваше предложение мне нравится. Те двое тоже куда-то удалились, — сказала тетя Аби, заметив исчезновение Элис и Тома.
Триш и тетя Аби вышли на веранду, всю утопающую в зелени. Большие пальмы, фикусы, олеандры создавали впечатление тропического уголка. Тетушка Аби, как гостеприимная хозяйка, с улыбкой предложила Триш полюбоваться семейными фотографиями.
— Пойду приготовлю чай. Люблю побаловаться нашим, английским. Последнее время у нас файф-о- клок проходит шиворот-навыворот. Эта бесстыдница дует только кофе. А вы, надеюсь, любите чай? — спросила тетя Аби.
Триш в самом деле была не прочь выпить чашечку чая и с радостью согласилась. После событий этого дня ее организм требовал расслабления.
Через некоторое время Абигайль вернулась с подносом.
— Как вы думаете, они любят друг друга? — огорошила она вопросом Триш.
Триш, которая лениво перелистывала семейный альбом, лихорадочно начала соображать, кого имеет в виду тетя Аби: свою сестру и мистера Уайта или племянницу с лордом Айлингтоном. Потом, решив, что и в том и в другом случае не погрешит против правды, уверенно сказала:
— Конечно, они любят друг друга.
— Я думаю, она любит его больше. Хотя, возможно, он еще не совсем разобрался в своих чувствах. Как вы считаете? — продолжила расспрашивать Триш Абигайль и, видя, что Триш не знает, как ответить, пояснила свою мысль: — Умолять другую женщину, даже предложить ей поменяться партнерами... Непостижимо!
Триш наконец поняла, что тетушка Аби говорит о Томе и Элис. Но Триш не захотела забивать себе голову взаимоотношениями сестры Чарлза с Томом. Хватит с нее и любовных перипетий Патриции. Она пожала плечами, как бы говоря, что это трудно определить, и резко поменяла тему, показывая на фотографию в альбоме:
— Этот джентльмен ваш родственник?
Тетя Аби вгляделась в снимок и уверенно кивнула.
— Да, это наш прапрадед. Фотография сделана с портрета. Он из тех пуритан, которые в семнадцатом веке высадились на Восточном побережье Америки, где они основали американский Бостон.
Триш сделала вид, что ей очень любопытна родословная семьи Дойел и продолжала, не забывая о чае, смотреть фотографии. Вдруг в ее глазах вспыхнул неподдельный интерес.
— Кто изображен на этих фотографиях, мисс Дойел?
Но тетушка Аби даже не взглянула в альбом.
— Откуда мне знать? Какие-то актеры.
Но Триш усомнилась в ее правдивости. Вряд ли в альбом могли попасть фотографии лиц, о которых та не знает.
— Нет, мисс Дойел, не лгите. Я не верю вам, — очень резко, не заботясь о хороших манерах, сказала Триш.
Тетушка Аби покраснела, поджала губы и впилась взглядом в Триш. Потом произнесла:
— Ладно. Вы посторонняя. Вам расскажу. Только пообещайте, что Пат никогда не узнает.
Триш не торопилась давать клятву. Она притворилась равнодушной, и этот маневр дал желаемый эффект.
— Это ее отец! — ткнула пальцем тетушка Аби в снимок мужчины в маскарадном костюме.
— Он был актером? — поинтересовалась Триш.
— Нет, похуже! Рвань рванью! — Тетушка Аби презрительно скривила рот и добавила: — Шулер на ипподроме. Играл на скачках. Абсолютно не джентльмен. — Тетя Аби замолчала.
Триш тоже ничего не говорила, боясь, что тетя Аби замкнется и Патриция, возможно, никогда так и не узнает правды.
— Несмотря на возражения наших родителей, старшая сестра уехала в Лондон и там без церковного благословения сошлась с ним. Патриция — плод греха. Но Господь...
Триш больше ничего не хотела слушать.
— Пат! — закричала она так, что ее, наверное, было слышно во всем Бостоне. — Немедленно сюда!
Через секунду на веранде появились все: Патриция, Чарлз, тетушка Гвен, мистер Уайт. Отсутствовали только Том и Элис. Те, видимо, уже уехали из Бостона, поэтому и не услышали воя Триш.
— Выйдете все вон, — распорядилась Триш. Потом, видя, что разноречивые команды привели к тому, что никто из вошедших не знает, что ему делать — уйти или остаться, пояснила: — Лорд Айлингтон и вы, мистер Уайт, оставьте нас, женщин, одних. — Пат, — сказала она, когда мужчины беспрекословно подчинились ее требованию, — ты помнишь особняк, который однажды продавала?
Но Патриции ничего не надо было объяснять. Увидев в руках подруги альбом, а рядом смущенную тетю Аби, она поняла, что скажет ей Триш.
— Я знаю, — прошептала она прерывающимся голосом.
— Откуда? — в один голос спросили Абигайль и Гвендолин.
— Догадалась... Видела сон... Почему вы мне не рассказали?
— Я боялась, что... — промямлила тетя Аби и запнулась.
— Я решила, что расскажу тебе перед смертью, — сказала тетя Гвен. — Ты сердишься на нас?
— Не знаю. Нет, наверное... Он видел меня. Это он помог мне выиграть деньги на ипподроме... Думаю, он понял, кто я такая... Он имел возможность у меня спросить... — задумчиво роняла слова Патриция.
Тетушка Аби проворно кинулась к маленькому бюро, используемому как подставка под роскошную драцену.
— Вот его завещание, — сказала она, протягивая Патриции плотный конверт.
Патриция взяла его в руки, открыла и прочитала.
— Он оставил мне огромную сумму, — сказала она несколько минут спустя. — Правда, с условием. Я не должна играть на скачках. Время передачи наследства он оставил на усмотрение моих тетушек.
— Я думаю, время пришло, — сказала тетя Гвен и вопросительно посмотрела на сестру.
Тетя Аби молча кивнула.
На Патрицию с альбома смотрел молодой Мефистофель и лукаво ей подмигивал.
— Здравствуй, дорогая! Как ты себя чувствуешь? — услышала Патриция любимый голос. В холл входил ее муж.
Патриция поспешила навстречу.
— Ты вернулся! — радостно вскричала она и бросилась ему на шею.
— Осторожно, Пат! Надо вести себя разумно, — с ласковой улыбкой сказал Чарлз и нежно поцеловал жену, но вдруг его взгляд упал на стоящий около дивана шахматный столик, на котором он заметил кофейную чашку. — Ты опять пила кофе, — строгим тоном проговорил он.
Патриция, понимая тревогу мужа за их будущего малыша, не рассердилась на него за суровость. Он же не знает, что это был кофе без кофеина. Она уже собиралась сказать ему это, но зазвонил телефон и
