Не делись со мной секретами

смотрела на Дона, как будто хотела сказать: «Только посмей возразить мне!»

– Собираешься ли ты получить ордер на арест Рика Фергюсона? – спросил Дон, когда они возвращались в машину.

Джесс ничего не хотела сильнее этого, но знала, что, пока не станут известны подробности о том, как умерла Конни Девуоно, будет умнее попридержать язык о своих планах. Ей надо было точно знать, существовала ли какая-либо физическая связь между смертью Конни Девуоно и Риком Фергюсоном.

– Собираешься ли ты позвонить ему?

– Какой же смысл мне ему звонить, если ты не намерена арестовывать его? – спросил он с преувеличенным простодушием. – К тому же сегодня воскресенье. А по воскресеньям я не работаю.

– Спасибо, – сказала Джесс и опять заплакала.

– Как ты чувствуешь себя? – поинтересовался он.

– Плохо, – ответила она и прижала верхней губой нижнюю, чтобы они не вздрагивали.

Дон потянулся и взял ее руки в свои.

– О чем ты думаешь?

– Я думаю о том, почему миссис Гамбала закрыла всю свою мебель чехлами, – ответила Джесс, делая глубокий выдох.

Дон рассмеялся, явно удивившись ответу.

– Да, теперь такое редко встретишь, – согласился он.

– Однажды Конни рассказала мне об этом. Она сказала, что Стефан не любил ждать ее у бабушки, потому что вся мебель в ее доме покрыта пленкой и нет ни одного удобного местечка, чтобы присесть. – Джесс всхлипнула. – А теперь именно здесь он будет расти. В доме с чехлами из пленки.

– Но этот дом полон любви, Джесс, – напомнил ей Дон. – Его бабушка обожает его. Она хорошо о нем позаботится.

– Конни говорила, что ее мать слишком старая, чтобы ухаживать за ним. Что она плохо говорит по- английски.

– Ну и что, он научит ее английскому, а она его итальянскому, Джесс, – произнес Дон, еще раз пожав ее руки. – Ты же не можешь беспокоиться обо всем на свете. Не можешь принимать на себя боль других людей. Ты должна выбирать, брать не все подряд, иначе сойдешь с ума.

– Я всегда считала, что лучше знать правду, – откровенно призналась Джесс после долгой паузы. – Я всегда думала, что лучше знать истину, какой бы горькой она ни оказалась, чтобы была определенность. Но теперь я не уверена. До сегодняшнего дня по крайне мере оставалась какая-то надежда. Даже если она иллюзорная, и то это лучше, чем лишиться всякой надежды.

– Ты говоришь о своей матери, – спокойно произнес Дон.

– Все эти годы я думала, что, если бы только узнала каким-нибудь образом, что с ней случилось, я бы смогла как-то устроить свою жизнь...

– Ты уже устроила свою жизнь.

– Нет. Ничего подобного. Не устроила. – Она посмотрела из окна машины и только теперь заметила, что они катили на восток по дороге И-94.

– Джесс, ну о чем ты говоришь? Посмотри, как многого ты добилась!

– Чего я добилась, я знаю. Но я имею в виду не это, – сказала она.

– Тогда объясни мне, что же ты имеешь в виду, – мягко попросил он.

– Я хочу сказать, что восемь лет назад я застряла. И, независимо от того, что я сделала, чего я добилась, в эмоциональном плане я застряла на том дне, когда пропала моя мама.

– И ты думаешь, что если бы ты знала, что с ней случилось, что если бы кто-нибудь подошел и сказал бы тебе, что случилось, как ты сама сегодня это сделала, донеся страшное известие до сына Конни, то ты чувствовала бы себя лучше?

– Не знаю. Но по крайне мере я бы покончила со всеми этими мыслями раз и навсегда. Я бы смогла горевать. Смогла бы строить свою дальнейшую жизнь.

– Значит, ты ответила на свой собственный вопрос, – резюмировал он.

– Похоже, что так. – Она отерла слезы со своих глаз, почесала пальцами нос, стала смотреть в боковое стекло машины. – Куда мы едем?

– На Юньон Пирс.

– Юньон Пирс? – Джесс тут же припомнила небольшое селение на берегу озера примерно в семидесяти милях от Чикаго, где у Дона был небольшой домик для поездок на уик-энды. – Дон, я не могу ехать туда. Мне надо готовиться к завтрашнему судебному заседанию.

– Ты уже давно не была там, – напомнил он ей. – Я кое-что там изменил, реализовал некоторые твои предложения. Перестань, обещаю доставить тебя обратно к пяти часам утра. Ты же знаешь, что раньше не сможешь успокоиться и здраво мыслить.

– Этого я не знаю.

– Джесс, дай себе передышку, мы оба знаем, что ты готова к завтрашнему дню не меньше, чем кто-либо другой.

Они продолжали поездку молча. Джесс смотрела на открывающиеся виды, наблюдала, как за несколькими каплями начинавшегося дождя постепенно повалил снег. Здания кончились, пошли открытые поля. Они съехали с автострады на указатель Юньон Пирс и двинулись в восточном направлении к озеру