Мужчина явно не относился к младшему персоналу. На нем был деловой костюм в тонкую полоску, темно-синий, на вид очень дорогой, и галстук с едва заметным рисунком. Такой галстук Люси купила здесь вчера.
Но даже без дизайнерского делового костюма в незнакомце безошибочно угадывался человек, обладающий властью.
— Смотри в оба, Фрэнк, — произнес он низким голосом.
Замершая на месте Люси наблюдала, как мужчина шагнул назад, огляделся и… уставился на нее. Молодая женщина запоздало опустила ресницы, изображая сценку «Если я не вижу вас, значит, вы не видите меня».
Сердце ее перестало биться, пока мужчина пристально на нее смотрел, но спустя мгновение стало совершенно ясно, что он в самом деле ее не видит.
Затем кто-то выглянул из-за угла:
— Мы ждем вашего приказа, сэр.
Не произнеся ни слова, сероглазый мужчина повернулся и ушел. Только после этого Люси поняла, что он что-то сжимает в руке. Туфля.
Ее туфля!
Неужели она выпала из сумки во время суматохи на лестнице?
Ну… Разве мало красных замшевых туфель с открытым мыском от известных дизайнеров продается в «Гастингс и Харт»? Разве мало чокнутых дамочек, чьи кареты только что превратились в тыквы, носится по лестницам магазина, теряя на бегу туфельки?
Разве мало существует мужчин, способных остановить взглядом женское сердце?
Хватит! Со сказками покончено.
— Кто это был? — спросила она как можно непринужденнее, когда ей наконец удалось успокоить расшалившееся сердце.
Фрэнк одарил ее утомленным взглядом, а она запоздало вспомнила, что ему не нравятся любознательные эльфы.
— Это, мисс Швабра-Ведро, — ответил он, — был Натаниэль Харт.
— Харт? — Она моргнула. — Как на… — Она ткнула пальцем вверх, имея в виду вывеску магазина.
— Как на вывеске «Гастингс и Харт», — подтвердил Фрэнк.
— Нет…
— Ты со мной споришь?
— Нет! — Люси помотала головой, чтобы выглядеть убедительно. — Я просто не знала, что мистер Харт существует на самом деле.
Вот почему он выглядит таким властным. Ведь магазин принадлежит ему.
Люси решила не уточнять, существуют ли мистер Гастингс или миссис Харт. У нее и так был плохой день.
— Это все? — Фрэнк насмешливо выгнул бровь. — Ты готова оказать нам честь и провести мастер- класс по одеванию плюшевых мишек с детьми до пяти лет?
— Извините. Я немного переборщила, — покаялась Люси, будучи уверенной, что слышит осуждение, а не похвалу. — Такого больше не произойдет.
— О, прошу тебя. Ты отлично ладишь с детьми, не говоря уже об их матерях.
Несомненно, сарказм. Люси чувствовала себя довольно виноватой после того, как несколько детей решительно отказались отпускать своих плюшевых медведей в поездку по морозу на санях и настояли на возвращении домой на такси вместе с ними. Впрочем, Фрэнка Алисона это не должно беспокоить. Ведь Натаниэль Харт получит больше прибыли, верно? Такие, как он, обожают прибыль.
Благодаря многомесячной практике улыбаться, Люси одарила Фрэнка самой лучезарной из арсенала своих улыбок.
Он был немного изумлен. Ему вряд ли слишком часто так улыбаются. Удовлетворившись произведенным эффектом, Люси вернулась на свое место, где ее не достать мистеру Натаниэлю Харту, если только он не вздумает отобрать костюм главного эльфа у Фрэнка Алисона.
Приступив к работе, Люси не переставала задаваться вопросами. Звонил ли сероглазому мужчине кто-нибудь из приспешников Руперта? Не приказал ли он организовать неприметные поиски Люси? Вероятно, Руперт и Натаниэль знакомы — миллиардеров совсем немного, — потому что он ведет поиски с явным личным интересом.
Он был расстроен, когда она запоздало пришла в себя и рванула вверх по лестнице, оставив только туфлю.
Этим можно объяснить, почему он носит туфлю с собой. Мистер Харт предположил, что в сумке у Люси находится вторая туфля, и ей понадобятся обе туфли, если она намерена выйти из магазина.
Ерунда! Ему следует думать о работе.
А вдруг?.. Даже сейчас ее сердце подпрыгнуло от воспоминаний, и она рассеянно прикусила губу.
Получив от докторов уверение в том, что Пам всего лишь подхватила грипп, эпидемия которого свирепствовала в последнее время, Нат отвез ее домой и настоял на том, чтобы она оставалась в постели, пока полностью не выздоровеет.
— Но как ты справишься? Нужно так много сделать и… — твердила расстроенная Пам.
— Не волнуйся, все будет в порядке, — настаивал Нат. — Нам меньше всего нужно, чтобы персонал перезаразился.
— Извини. Понимаю. Незаменимых нет. Петра в курсе дела. Возможно. — Пам потерла висок. — Я что-то должна была сделать… — Нат ждал, но она вздохнула и произнесла: — Нет, не помню.
— Тебе что-нибудь принести? Чай? Соки?
— Ты милый человек, Натаниэль Харт, — прохрипела она. — Ты мог бы стать отменным мужем.
В голове Ната возникло волнующее воспоминание о женщине на лестнице, ее запахе, мягком платье…
— Я просто расчетливый, — отрезал он. — Отправляйся в постель. Я приготовлю тебе горячее питье.
— Тебе следует возвращаться в Лондон, пока обстановка на дорогах не ухудшилась, — заметила Пам. Затем, когда окно осветил свет фар, она прибавила: — Муж приехал.
— Закрываемся, Лу. — Эльф, сидевший на соседней табуретке, поднялся и потянулся. — Возвращаемся в реальность.
— Я как раз заканчиваю одевать этого мишку.
— Ты слишком увлеклась. До завтра.
Люси не ответила. О завтрашнем дне она подумает позже, проблема — в сегодняшней ночи.
Она надела на плюшевого мишку полосатую пижаму и халат и вздохнула. Ее ждет встреча лицом к лицу с жестоким миром. Потому что, сколько бы Люси ни размышляла, она не нашла ответа на вопрос, куда ей идти. Определенно не в квартиру, где она жила с друзьями до встречи с Рупертом. Именно с этой квартиры могут начать ее поиски.
В кошельке у Люси было немного денег, которых хватило бы на ночлег и завтрак в дешевой гостинице. Но в вечерних новостях ее лицо будет мелькать постоянно, и кто-нибудь обязательно позвонит в один из таблоидов, чтобы заработать денег за информацию.
Она и сама может обратиться в газету и позволить позаботиться о себе. Репортеры спрячут Люси в надежном месте, чтобы до нее никто не добрался, и хорошо заплатят за рассказанную историю. Вот почему журналисты следовали за ней по пятам. Именно поэтому Руперт озабочен тем, чтобы Люси держалась от них подальше.
Однако, встав на этот путь, она не сможет вернуться назад, в реальную жизнь. Как только Люси возьмет у репортеров деньги, она превратится в их собственность и уже никогда не станет той личностью, какой была шесть месяцев назад.
