— Плана у меня нет. — Люси посерьезнела. — Спасибо, Натаниэль.
— Благодарить должен я. Если бы не ты, я бы сейчас корпел в офисе и подсчитывал дневную выручку.
— Пора в дом, в тепло. — Люси отвернулась и обняла снежную бабу. — Не растай, Лили. — Она посмотрела вверх. — Снег прекратился.
— Я же тебе говорил. Завтра он растает. Все вернется на круги своя.
— Вернется?
Она не выглядела счастливой.
— Но у нас был сегодняшний вечер. Ты голодна?
Ее глаза вспыхнули.
— Просто умираю от голода.
Веселились и шалили в парке с Натаниэлем. Я не думала, что это произойдет, и он тоже не ожидал. Следует признать, что лепка снеговика — снежной бабы — в парке, в десять часов вечера, в снежную бурю, возможно, не самое разумное, что было в моей жизни. Похоже, эта затея превзошла глупость, которую я уже совершила сегодня.
А потом он меня поцеловал. Нет, подождите, я поцеловала его. Мы поцеловали друг друга, лежа на снегу.
— Знаешь, я поняла, в чем дело. — Люси усмехнулась. Они стояли на набережной, уписывая за обе щеки хот-доги. — Мы едим хот-доги, потому что ты не хочешь возиться с яйцами и сыром на своей кухне.
— Неправда.
Нат достал телефон и сфотографировал Люси, когда она отправила в рот кольцо лука.
— Эй, так нечестно!
— Еще один снимок для твоих фанов, — заявил он, поднимая телефон так высоко, что она не смогла его выхватить. — По правде говоря, Люси Б., я не смогу приготовить омлет, даже если это должно спасти мою жизнь.
По какой-то причине его слова показались ей смешными.
Они много смеялись.
Люси смеялась над рассказом Ната о двух возмутительных инцидентах с Санта-Клаусами, произошедших в магазине в прошлом. Нат смеялся над ее историями о детском садике. Было очевидно, что Люси любила детей, с которыми работала. Судя по мимолетной тоске в ее взгляде, она по ним сильно скучала.
Пока Люси разговаривала, смеялась и расслаблялась, выражение ее лица менялось. Она становилась настоящей.
— Вообще-то это здорово. Идеальное безумие! — Она толкнула его плечом. — Спасибо.
— Всегда рад.
Нат обнял ее за талию, желая удержать рядом.
— Я надеюсь, что пропавший эльф повеселился так же, как и мы, — заметила она. — Я ее большая должница.
— Я тоже, — подхватил Нат. — Я свяжусь с отделом кадров и выясню, не приходили ли какие-нибудь сообщения. Чтобы исключить проблемы.
— Зачем? — поинтересовалась Люси, выуживая лук из хот-дога. — Зачем ты все это делаешь? — Она подняла глаза. — Что произошло тогда на лестнице, Натаниэль?
— Я не знаю, — признался он. — Зато могу объяснить, почему обратил на тебя внимание.
— Начинай.
— Из-за твоих волос… Они окружали твою голову ореолом. Я кое-кого вспомнил.
Внезапно у Люси пропал аппетит. Что она ожидала услышать? Что он сразу был очарован ею? Ей хочется, чтобы он лгал ей? Лжи в ее жизни и так хватало.
— Женщину, которой принадлежит эта одежда? — догадалась она.
— Клаудия. Ее звали Клаудия. Она была женой моего кузена.
— Ты ее любил?
— Мы оба ее любили. Я познакомился с ней в университете, мы встречались. Но потом я привез Клаудию домой, где она встретила Кристофера и с тех пор принадлежала только ему. Но Крис вбил себе в голову, что у нас был роман, пока мы вместе работали над дизайном магазина.
Люси потерла висок:
— Он был жесток.
— Вне сомнения. Клаудия отвергала любые подозрения, утверждая, что синяки у нее появляются оттого, что она постоянно натыкается на мебель. Возможно, так и было. Клаудия плохо питалась, боролась с зависимостью от транквилизаторов. Однажды я поймал ее на бегу и умолял бросить Криса. Не ради меня, а ради себя. Но Крис догнал ее, молча протянул ей руку, и она пошла за ним. Казалось, у нее нет воли. — Нат взглянул на Люси. — Это просто волосы, Люси. Ты совсем на нее не похожа.
— Нет, — согласилась молодая женщина. — Я ниже ростом, толще… — Она нахмурилась и торопливо добавила: — Ты говоришь о ней в прошедшем времени.
— Автомобильная авария. Крис всегда быстро ездил, хотя знал, что Клаудия боится высоких скоростей. Вероятно, он специально так поступал, потому что это ее пугало. Он был одержим контролем. — Нат на миг отвел взгляд. — Она умерла мгновенно. А он — в инвалидном кресле, у него парализовано все тело.
Люси вздрогнула, но не от холода. Нат обнял ее. «Так он обнимал Клаудию», — подумала она и против воли оттолкнула его.
— У меня нет причин защищать Руперта Хеншо, Натаниэль. Но он меня не контролировал.
— Разве? — Нат тряхнул головой. — Но не в этом дело. Мне не следовало возвращаться и возлагать на себя обязанности управляющего.
— Зачем ты это сделал?
— Семья. Чувство вины. Я нарушил семейную традицию, что разбило сердце моего отца. У меня появился шанс искупить вину.
— И после аварии ты стал руководить магазином?
— Я оказался единственным.
— С фамилией Харт — возможно… Кристофер обвиняет тебя в том, что с ним произошло? — спросила Люси. — Или ты винишь себя за то, что не спас Клаудию?
Нат молчал. Возможно, он не желал отвечать.
— Кто оставляет в спальне розу, Натаниэль?
— Хватит, Люси, — резко бросил он.
— Он, да? Ежедневное напоминание о том, что она любила его? Он больше не может избивать жену, пугать ее, обижать, потому что она вне досягаемости. — Люси беспечно проигнорировала предупреждение. — Поэтому теперь он оскорбляет тебя.
Наступило продолжительное молчание.
Затем Нат прикоснулся к ее щеке холодной рукой. Жест, говорящий в сотню раз больше, чем любые слова.
— Хорошее предположение, но ты не совсем права. Я сам наказываю себя за то, что мне не удалось защитить Клаудию. Но я и кузена наказываю. Он наслаждается тем, что меня втянули в семейный бизнес, лишив любимой работы, но в то же самое время он терзается, поскольку я занял его место.
— У него была Клаудия, — напомнила Люси.
— Да, у него была Клаудия. Его и, несомненно, ее трагедия заключается в том, что Крис никогда не верил, будто она может любить его сильнее, чем меня. Он всю жизнь считал себя человеком второго сорта.
