глаз. – Я скажу им, где его искать.
– Не беспокойтесь, у вас и так достаточно хлопот.
– Никакого беспокойства. – Джози направилась к выходу. – Мне все равно нужно заглянуть на кухню и обсудить с поваром сервировку стола для предсвадебного ужина. Заодно могу их предупредить, что не стоит присылать вам травяной чай.
– Лучше не делайте этого. – (Его настойчивость насторожила девушку. Она остановилась.) – Все не так, – признался он. – Чай…
– Что? Я не понимаю. – И вдруг до нее дошло. Схватив со стола кофейник, Джози ткнула им в Гидеона. – Вам запретили кофе, верно?
– Верно. – Его улыбка превратилась в гримасу, когда он пожал плечами, и ей снова пришлось сдержать себя, чтобы не броситься на помощь.
– Какая же я идиотка! – И прежде чем он успел возразить, она произнесла обвинительную речь: – Вы сделали меня соучастницей кофеинового отравления вашего организма, несмотря на строжайший врачебный запрет и… – (Он открыл было рот.) – Даже не пытайтесь принести мне извинения. Я не верю, что вы сожалеете.
– Я и не хотел извиняться. Вы спасли меня. Все твердят, что я должен прислушиваться к своему организму. Так вот, его требование кофеина было таким громким, что я удивлен, почему его не услышал весь кемпинг.
– Теперь я стану глухой.
– Вы были очень добры, а я бессовестно этим воспользовался. – В голосе Гидеона звучало искреннее раскаяние, однако девушка не купилась на это.
– Я была идиоткой, – повторила она и вытянула вперед руку, словно воздвигая барьер между ними.
– Нет, не идиоткой…
– Нет? Ну, тогда расскажите мне правду о сахаре.
– Вы не дали мне сахар, – напомнил Гидеон.
– Я бы дала, если бы… – Джози замолчала.
– Мед мне понравился, – поспешил он заверить ее. – Скажите своему партнеру, что я обращен.
– Что еще вам запретили? – спросила она, не позволяя задобрить себя.
– Белый хлеб, мясо, соль, животный жир…
Гидеон помнил список наизусть. Врач без конца твердил ему об этом на ежегодной диспансеризации, обязательной для всего персонала. На этом настаивала страховая компания.
– Другими словами, самые обычные рекомендации, – закончил он. – Ну и, разумеется, побольше ходить пешком. – Как будто у него есть на это время. – А также регулярно давать себе отдых.
Он и так, считай, полжизни провел на курортах. Какого черта ехать туда отдыхать?
И был еще один совет. Жениться.
По статистике, твердила врач, женатые мужчины живут дольше. Но она сама – женщина. Жениться Гидеон не собирался.
– Отдых, конечно, не должен быть в тягость, – заметила Джози.
– Так же как и диета. Я питаюсь отварной рыбой, овощными котлетами и кашами на воде, – пожаловался он, пробуя вызвать в ней сострадание.
Джози умела чувствовать чужую боль. Она согласилась бы сделать ему даже массаж, если бы не поймала его на том, что он смотрел, куда не следовало.
– Значит, муравьев можно вычеркнуть из списка, – резюмировала она без тени улыбки.
– Если я скажу «да», вы пообедаете со мной? – принялся заискивать Гидеон.
– Чтобы вы могли таскать с моего подноса то, что вам запрещено?
– Я?! Я же беспомощен, как ребенок. Конечно, если вы силой заставите меня съесть что-нибудь запрещенное, то, разумеется, я не смогу сопротивляться.
– Не дождетесь, – пробормотала она, силясь сдержать улыбку. – Бросьте, Гидеон. Вы меня не подкупите.
Подкупить можно любого. Просто нужно знать, чего ему больше всего хочется.
– Вам понадобится дружеское ухо, которому вы сможете поведать все свои огорчения, связанные со свадьбой. Плечо, на котором вы сможете выплакаться, когда вам покажется, что все готово развалиться.
– Мне нужна только ваша комната, – отрезала Джози. – К тому же вам следует избегать стрессов.
– Стресс будет у вас. А не у меня.
– О да, конечно. – Улыбку она не сдержала и теперь изо всех сил старалась не рассмеяться. – Я ценю вашу заботу, но свадьбы, которые организовывает наша компания, не разваливаются.
– Эту свадьбу организовывали не вы.
– А вы не задержитесь здесь, так что не успеете утешить меня.
– Я останусь до тех пор, пока моя спина не разрешит мне двигаться. – Еще час назад Гидеон считал вынужденное бездействие ужасным.
– В данном случае совсем не важно, что там решает ваша спина. Поскольку вы не собираетесь быть дуэньей при влюбленных, ищите другое место.
– Вы хотите сказать, что здесь будет комната новобрачных?
– Через двадцать четыре часа сюда прибудет флорист, и вам придется освободить место для цветов.
Гидеон не выдержал и рассмеялся. Боль была сильнейшая, но ему было наплевать. Он вставит ей палки в колеса, причем может сделать это, не пошевелив пальцем, не говоря уже о телефонной трубке.
– Я рада, что сумела вас рассмешить, мистер Макграт. Говорят, смех хорошее лекарство, а поскольку завтра вам необходимо отсюда съехать, это очень кстати. Может, стоит принять ванну? – предложила девушка. – Ванна расслабит мышцы и облегчит боль.
– Я не прочь, – согласился он. – Но мне понадобится ваша помощь.
– Без проблем.
– И вы будете рядом, чтобы помочь мне выбраться из ванны?
– Очень жаль, но впереди у меня рабочий день. Так что наслаждайтесь травяным чаем и овощными котлетами.
– У вас полно прекрасных идей, Джози. Вся беда в том, что вы им не следуете.
– Не надо делать мне замечания, – сказала она, поворачиваясь к двери. От резкого движения ее халат закрутился вокруг ног, открыв его взгляду стройные бедра.
– Я мог бы вам кое-что предложить, – бросил Гидеон вдогонку.
– Свою постель?
– Сотрудничество. – (Джози обернулась.) – При условии, что вы сделаете для меня один звонок.
– Мне надо предупредить вашу жену, что вы прилетаете завтра первым самолетом?
– Никто не ждет от меня такого звонка. Я хочу, чтобы вы позвонили в мой офис. Дайте мне блокнот, я напишу номер.
Джози подошла и протянула ему блокнот вместе с ручкой. Такие блокноты Гидеон и сам покупал – с карманчиком для записок и стягивающей резинкой. Он снял резинку и открыл его на странице со списком Джози.
«Фен».
«Связь».
«Звонок».
«Флорист, поставщик, кондитер».
Гидеон улыбнулся и рядом со словом «связь» написал номер телефона.
– Позвоните Каре, – попросил он, возвращая блокнот. – Это моя помощница.
– И что сказать?
– Спросите ее, что, черт возьми, происходит на рынке?
– Что, черт возьми, происходит на рынке? – повторила девушка, качая головой. – Я теперь понимаю,
