ведь лучше всех знаем ее вкусы. Ведь поэты, между нами говоря, полные невежды!
Уитмор. О, не слишком ли, сударь?! Мистер Лаклесс может принять это за обиду. К тому же, как я понимаю, вы тоже некогда баловали столицу своими творениями.
Марплей-младший. Вы понятливый человек, сударь, и точно выражаете свои мысли. Да, я, как вы изволили догадаться, тоже однажды совершил вылазку на Парнас, так сказать, помахал крылышками над Геликоном. Больше меня там не застанут! Понимаете, у лондонских зрителей есть какое- то предубеждение против нашего семейства. Они провалили мою пьесу и даже не посовестились, а надо бы! Из моей пьесы можно было сделать полдюжины романов! Она не походила на комедии Уичерли [18] и Конгрива [19], где для приманки публики знай себе сыплют остротами, и каждый их только и ждет. У меня бы даже самый придирчивый критик ни одной не сыскал. Мой диалог был незатейлив, прост и натурален и не содержал ни единой шутки. Кроме того, сударь, в пьесе была любовная сцена, исполненная такого неподдельного уныния, что исторгла бы слезу из каменного сердца. И все же они освистали мое творение! Что ж, они освистали самих себя! Больше я не буду для них писать. Не буду!…
Уитмор. Поимейте жалость к столичной публике, сударь.
Марплей-младший. Не уговаривайте, сударь. Я покончил с сочинительством. Все! Разве что меня к этому принудят!
Лаклесс. Но это будет непросто, дружище!
Марплей-младший. Конечно, сэр. Хотя надо же кому-то сочинять оды.
Лаклесс и Уитмор
Лаклесс. Так вернемся к моей трагедии, мистер Марплей.
Марплей-младший. Мой родитель, кажется, сейчас в театре. Дайте мне свою пьесу, мы с ней ознакомимся. Но сперва я должен заехать к одной молодой особе.
Уитмор. Право, редкостный экземпляр! Второго такого, пожалуй, не сыщешь.
Лаклесс. Да? А что ты в таком случае скажешь об этом?
Лаклесс. Мое вам почтение, мистер Маккулатур!
Маккулатур. Мне передали, что у вас ко мне важное дело.
Лаклесс. Да, мистер Маккулатур. Я хотел бы кое-что вручить вам. У меня для вас есть пьеса, мистер Маккулатур.
Маккулатур. А она уже принята к постановке, сэр?
Лаклесс. Нет еще.
Маккулатур. Вот как! Тогда погодим разговаривать о ней, сэр! Пьеса – тот же вексель: ничего не стоит, если не обеспечена платежами. Впрочем, и в этом случае – бабушка надвое гадала. К тому же театров у нас развелось предостаточно, а артистов-то не хватает, вот и выходит, сударь, что пьесы – товар убыточный. А вы кому ее думаете предложить – актерам или владельцам патента? [21]
Лаклесс. Ну конечно, актерам.
Маккулатур. Это вы правильно поступаете. Только ведь не всякая пьеса, идущая на театре, годится и для нас. Пьесы-то бывают для постановки и для чтения,
Уитмор. В чем же тут различие?
Маккулатур. А как же, сударь! Те, которые для постановки, целиком зависят от умения исполнителей, а посему неважно, есть в них какой смысл или нет. А вот те, которые для чтения, – совсем другой коленкор: тут уж надобны и остроумие, и мысли! Их я называю «существительными», поскольку они сами от себя зависят. Ну а пьесы для театра – те «прилагательные»: без шутовства актерского и разных ужимочек в них не больно-то много углядишь.
Уитмор. Весьма научное определение, что и говорить!
Лаклесс. Так послушайте, мистер Маккулатур: дадите вы мне под пьесу пятьдесят гиней авансу [22]?
Маккулатур. Пятьдесят гиней? Пожалуйста! Я с охотой их дам, коли вы представите мне обеспечение. А так – за пьесу и пятьдесят гиней! Да я б, сударь мой, и пятидесяти шиллингов за нее не дал.
Лаклесс. Вы что, черт возьми, смеетесь, что ли?!
Маккулатур. И пятидесяти фартингов [23] бы не дал, так-то! А вы захотели – пятьдесят гиней! Да кто вам даст при вашей-то репутации?
Лаклесс. Эй, Джек, выведи отсюда этого почтенного джентльмена и спусти его с лестницы!
Маккулатур. Вы об этом пожалеете, сударь!
Джек. А ну, сэр, выметайтесь, слышите?…
Маккулатур. Помогите! Убивают! Я обращусь в суд!…
Лаклесс. Ха-ха-ха!
Миссис Манивуд. Это еще что за галдеж?! И впрямь, куда как достойно, мистер Лаклесс, поднимать в моем доме такой шум!
Лаклесс. Коли он вам не по вкусу, вы без труда поднимете еще больший. Стоит вам заговорить, сударыня, и уже, кроме вас, никого не будет слышно, ручаюсь вам!
Миссис Манивуд. Похвально выражать обо мне такие суждения! Любой сосед подтвердит,
