Ралли «Конская голова»

— Это они… — шепчет Грета. — Теперь я поняла! Смысл ее слов доходит и до меня.

— Ты… думаешь?

— Уверена. — Она гонит вдоль инверсионной струи.

Предфинишный участок. — Мы вышибли их оттуда. Как в космотроне — одна частица выбивает другую!

— Да-да, — вторю я ей, еще не совсем осознав происшедшее.

«Они обратились в сгусток поля в этой воронке. В пылинку, в корпускулу, они дрейфовали в ней. Мы столкнулись, слились с ними на какой-то момент, воспроизвели их предыдущий путь — мгновенно, как утверждает Стаут, — и разделились, вышли в нормальный масштаб перед финишем. По-видимому, там, где они пропали на гонках трехтысячного года…»

Пятнышко кокона медленно приближается. В редеющих, бесконечных хлопьях газа лидер вычерчивает пологую линию, точно выдерживая курс. Мы идем вплотную, по лыжне легендарных чемпионов.

— Но почему он так гонит? Почему не…

— Думаешь, он знает, что с ними произошло? Что прошло девять лет? Ты ведь тоже ничего не ощутил. Они просто продолжают гонку, ставят рекорд. Рекорд трехтысячного года.

— Сигнализаторы их пропускают, у них не зарегистрирован их код… А схема…

— …наверное, такая же неразличимая, как у нас. Зуммер — мы проскакиваем финиш. Кокон чемпионов начинает замедляться, поджидая нас, сближаемся. Они уже видны, мужчина дает знак стыковки. Миг — и наши коконы слились в одну сферу. Строевы представляются, радостно улыбаясь:

— Джина, Петр! А вы, наверное, из второго эшелона? Что-то не помню таких в «Орбите». Впрочем, неважно… Поздравляю с призовым местом!

Белокурый мужчина весело жестикулирует, все еще в пылу гонки; его жена смотрит с тревожным вопросом, будто о чем-то догадывается. Грета хохочет во все горло. Я вынужден объясниться:

— Во-первых, ваш финиш не зафиксирован. Разве вы не заметили? — Их лица вытягиваются. — Во-вторых, нам, скорее всего, также не зачтут маршрут — мы прошли его… не вполне по «Правилам гонок смешанных экипажей». Но не это главное — и мы, и вы выиграли гораздо больший приз!

И мы ведем их, растерянных, недоумевающих, к нашей стойке. После гонок мы будем замедляться суток пять — это достаточный срок для того, чтобы Строевы адаптировались после своего, еще не осознанного ими, отсутствия.