рубеже V века Этрурия теряет свои рынки сбыта в южнорусской области, в Греции, Малой Азии и на побережье Северной Африки. Опасным торговым конкурентом этрусков становится Карфаген, а затем и молодая Римская республика. В начале V века тиран Анаксилай закрыл для этрусков Мессинский пролив между Сицилией и южной Италией, а после разгрома в Гимере и Киме (Кумы) в 474 г. Этрурия была полностью изолирована. Ввиду того, что в то же время оживляется колонизаторская деятельность Массилии на побережье южной Франции и Испании, этрусская торговля ищет новые рынки, доступные ныне лишь на севере, за Альпами. Незадолго до 500 г. этруски овладели болонской областью в северной Италии (период Чертоза, продолжавшийся до вторжения кельтов) и почти одновременно их торговля проникает через альпийские перевалы на северо–запад и север. Тем самым необыкновенно возросло значение территории у североитальянских озёр, как место опорных и перевалочных пунктов (тессинская область в долине реки Тичино, окрестности Беллинцоны). Там появляются, кроме других предметов, бронзовые клювовидные кувшины, а позже и сделанные по их образцу глиняные.
Производство этрусских клювовидных кувшинов началось в Италии ещё в конце VI века и продолжалось довольно долго, возможно, целых сто лет. Вывозились не только обычные, но и сделанные на заказ (как показал Р. Фрей) изделия более крупных размеров. Главным поставщиком были мастерские в Вульчи. Клювовидные кувшины и остальные привозимые вместе с ними наборы металлических сосудов вскоре стали, по всей вероятности, по этрусскому примеру, деталью погребального инвентаря, но это не означает, что каждый клювовидный кувшин клался в могилу вскоре после его получения.
Некоторые из них находились долго в обращении, и кельтские художники дополнительно украшали их гравировкой, например, клювовидный кувшин из Безансона. Шейка чешского кувшина из Хлума у Збирога (таб. IX), явно более позднего изделия и далеко не лучшего качества, также неумело украшена.
Первые поставки этрусских клювовидных кувшинов застали ещё на территории к северу и северо– западу от Альп позднегальштаттскую среду около 500 г. и начала V века. Эти кувшины встречаются в захоронениях, в которых часть инвентаря ещё носит гальштаттский характер, например, в могиле княгини в Викс или в могилах в Мереей и Гаттене. Черепки глиняных кувшинов, сделанных по образцу кувшинов клювовидных, найденные в Гейнебурге, свидетельствуют о том, что оригиналы были известны и пользовались популярностью и в верхнем Подунавье. Главный путь этих привозных изделий шёл однако несколько позже далее на север в княжескую среднерейнскую среду; самые северные находки были обнаружены в Бельгии.
Клювовидные кувшины, которые так часто являются частью инвентаря среднерейнских богатых захоронений, поставлялись не отдельно, а с целыми наборами бронзовой посуды для пиршеств, с треножниками, вёдрами и другими сосудами для смешивания вина. Одновременно привозилось и вино, по всей вероятности, в большом количестве. Это подтверждается помимо прочего и химическими анализами осадков на стенках сосудов, а один из лучших знатоков этих кувшинов, П. Якобсталь, даже полагал, что бронзовые сосуды были лишь дополнительным приложением к регулярным поставкам вина, а не предметом импорта.
Эти этрусские изделия попали и в Чехию и при этом, как кажется, более прямым путём через Альпы и зальцбургско–гальштаттскую область. К первоклассным этрусским изделиям относится клювовидный кувшин из кургана в Градиште у Писека (южная Чехия), найденный вместе с двумя бронзовыми мисками и золотыми ладьеобразными серьгами; остальные находки, в том числе золотые браслеты, не сохранились. В Градиште также несомненно была княжеская могила. Находка относится к группе клювовидных кувшинов с фигуральными украшениями. Литое основание ручки (аttасhе) сделано в виде четырёхкрылой сирены с человеческими руками и птичьим телом (таб. IX—X). Верхний конец ручки, охватывающий край горла кувшина, сделан в виде двух лежащих львов, а в углах носика исполнены в рельефе ещё две фигурки животных, очевидно тоже львов. Край носика украшен тремя рядами мелких выступов — «жемчужин». На шейке великолепная гравировка с мотивами цветов и розеток Кувшин является этрусским изделием 5 века.
Второй клювовидный кувшин, ручка которого не сохранилась, найден в Хлуме у Збирога (таб. IX). Это уже второсортное изделие с неумело украшенной шейкой. В окрестностях Писека найдена ручка с листообразным концом ещё от одного клювовидного кувшина. Ручки от подобных кувшинов найдены также в Чинове у Жатца и в Модржанах у Праги. Ввиду того, что сохранился найденный в кургане в Гостоуне в окрестностях Домажлиц бронзовый сосуд (ситула), ручка которого уже украшена мотивами «рыбьего пузыря», встречающимися как окаймление масок и на бронзовом фаларе, найденном в Горжовичках у г. Подборжаны (таб. VIII), представляется вероятным, что кельтская среда в части Чехии была подобной среде в области среднего течения Рейна. Она не достигла, правда, такого же уровня, но всё же была настолько известной, что даже сюда попали драгоценные предметы, привезённые с юга. Находки клювовидных кувшинов на австрийской территории указывают направление импорта на север, а глиняные подделки клювовидных кувшинов из гальштаттско–зальцбургской области говорят о том, что их влияние не было лишь временным.
Таким образом, в V веке намечаются два центра, где более всего концентрируются богатые захоронения с иностранными привозными изделиями; главный центр по среднему течению Рейна, а затем в Шампани, и окраинный чешский или скорее чешско–австрийский центр, как самый восточный рубеж кельтского мира того времени, подвергавшийся отчасти и другим культурным веяниям.
В западный центр, кроме бронзовых изделий, ввозилось множество других товаров, особенно начиная со второй четверти V века: греческая краснофигурная керамика, а затем и различные изделия из южной Италии, позднекоринфские товары и т. п. В Чехию эти изделия не попадали.
При рассмотрении общего положения возникает весьма серьёзный вопрос — что же давали или могли дать потребители к северу от Альп в обмен за эти ввозимые с юга изделия? Можно допустить, что на западе это могло быть золото, которого там, должно быть, было достаточно, так как оно являлось обычным материалом, обрабатываемым в местных художественных мастерских. По мнению большинства исследователей главным эквивалентом были люди, рабы, затем сельскохозяйственные продукты, скот и кожи. Перевозкой товаров через альпийские перевалы, по–видимому, занималось под наблюдением торговцев местное население Альп.
Изложенная обстановка, восстановленная главным образов на основании археологических находок, делает для нас совершенно понятными древнейшие упоминания о кельтах, относящиеся к V веку. Гекатей Милетский говорит о стране Кельтике по соседству с Лигурией, а греческий историк Геродот из Галикарнаса уже осведомлён о том, что истоки реки Дуная находятся в стране кельтов. Контакт высшего кельтского слоя с южной средой послужил достаточной основой для того, чтобы торговцы распространяли сведения о кельтах и их стране и в самых отдалённых областях тогдашнего мира.
В среде, где был высокий уровень жизни и постоянно повышались требования кельтской знати, во второй половине V века и первой половине IV века зарождалось собственное кельтское искусство, которое и было первым вкладом «варваров» в общеевропейскую культуру и с развитием которого с самой ранней
