Ещё в период расцвета культуры полей погребальных урн (ступень А—В гальштаттской эпохи согласно прежнему делению) мы наблюдаем признаки приближения перемен в расслоении общества. Погребальный инвентарь в захоронениях в Гардте в Верхней Баварии ещё относится к эпохе полей погребальных урн: покойник, положенный на четырёхколёсную повозку и вооружённый бронзовым мечом липтовского типа, ножом и стрелой, был сожжён на костре, а его останки помещены в просторной погребальной камере (4 х 2 м) вместе с керамикой и бронзовой столовой утварью (ведро, кружка, ситечко). Затем количество подобных находок увеличивается. Кажется, что именно период В полон глубоких перемен. В его поздней фазе (В 2) появляются опять курганные захоронения, среди которых можно без труда различить богатые и бедные погребения. Если раньше курганы встречались не так часто, то в поздней фазе полей погребальных урн они появляются всё чаще даже в южногерманской ульмской области, в окрестностях Теутлингена, Сигмарингена, Мюнзингена, Балингена и других современных городов, где несколько позже возникают важные центры кельтского могущества. Погребальный инвентарь некоторых захоронений становится богаче, увеличивается количество керамики (захоронение в кургане в Сингене насчитывает 63 сосуда, в Ирингене — 38, в Элльге — 30). Постепенно появляется и расписная керамика. И как раз в это время на территории, простирающейся от восточной Франции и Швейцарии до Баварии, появляются многочисленные поселения на возвышенных местах, иногда и укреплённые, словно части населения приходилось здесь искать защиты и безопасности. Некоторые из этих поселений на возвышенностях с довольно тесными жилищами уже систематически обследованы, например, Виттнауэр Горн в Швейцарии (кантон Аргау, на юг от Секингена). Массовые находки бронзовых изделий, закопанных в то время (в период В) в землю в восточной Франции и Рейнской области,также говорят о тревожном времени.
Многие исследователи ищут очаг опасности на востоке, в карпато–дунайской области, а некоторые из них убеждены в прямом проникновении чужеземцев из этой области до самой южной Германии. Правда, примерно в то же время на венгерской низменности появляются элементы, свойственные более отдалённым восточным областям, так наз. фракийско–киммерийскому округу. Считают, что напор скифов в южнорусской области вытеснил из степей, простирающихся на север от Чёрного моря, киммерийцев, заставил их двинуться как в Малую Азию, так и в низовья Дуная и что эта волна принесла с собой в восточную половину Средней Европы своеобразные детали конской сбруи, «фракийско–киммерийские» кинжалы и другие изделия. Некоторые исследователи полагают, что в период киммерийского продвижения в юго–восточную часть Средней Европы приблизительно между 775—725 гг. должны были произойти и известные этнические передвижения.
Всё, что мы привели выше, свидетельствует о том, что, начиная с конца VIII века в процессе исторического развития интересующих нас племён происходят действительно существенные изменения. В то же время всё чаще начинает появляться железо, постепенно становясь широко используемым металлом, сначала по крайней мере в высших общественных кругах. В экономической жизни создаётся тип хозяйственной единицы в виде замкнутого двора (Бухау–ам–Федерзер); на Рейне, начиная с эпохи полей погребальных урн, развивается добыча золота, которое попадало в первую очередь, как мы увидим ниже, в руки знати.
Возрождение некоторых элементов старой курганной культуры в IX и VIII веках наблюдается по всей территории курганной культуры бронзового века, начиная с восточной Франции через южную Германию по самую Чехию. Часто на одних и тех же местах встречаются курганы с захоронениями, относящимися к бронзовому веку, к эпохе полей погребальных урн и к собственно гальштаттскому времени. Так например, в Чехии в Таянове–Гусине у г. Клатовы из 50 найденных курганов 14 относятся к бронзовому веку, 12 к периоду кновизско–милавечскому, 7 к периоду гальштаттскому, а 5 — к ещё более позднему времени (12 было разграблено до начала систематического обследования). То же наблюдается и в Уезде у Святого Кржижа в Пильзенской области и в других районах. Лишь изредка курганы гальштаттского периода встречаются обособленно. Возрождение курганных захоронений однако ни в коем случае не означает возврат к первоначальной курганной культуре бронзового века, а является лишь выражением симбиоза носителей курганной культуры с племенами полей погребальных урн, который в создавшейся новой среде создал и новую обстановку. Возврат к курганным захоронениям постепенно подвергался влияниям кельтской сферы и областей этрусско–италийской, карпатской или расположенных ещё далее на восток, где при похоронах представителей знати складывались сложные погребальные обряды. Они привились, по крайней мере, при похоронах наиболее выдающихся лиц, и в равнинных и плодородных областях средней Чехии, что особенно ярко проявилось в зрелой культуре биланской (по могильнику в Биланах у г. Чешский Брод). Южночешская курганная область была тесно связана с баварской курганной культурой (особенно в Верхнем Пфальце), во многих отношениях родственной и среднечешской биланской культуре.
Такое же положение мы наблюдаем на территории всего Подунавья от Австрии на запад по Францию. Вюртембергско–баденские курганы по своему инвентарю родственны эльзасским курганам (Хагенау). Обширные курганные гробницы появляются позже в Бургундии, в Франш–Комте и на запад от Швейцарии по направлению к Дижону и возвышенности Кот д'Ор. Вероятно, в гальштаттское время количество населения быстро росло, так как в некоторых областях в лесном массиве Форе де Муадон (департамент Юра) обнаружены могильники, насчитывающие много тысяч захоронений; некоторые исследователи даже склонны предполагать, что в то время численность населения кое–где превышала в среднем численность населения в настоящее время.
II. Княжеская среда в гальштаттское время. Замки племенной знати и их связи со средиземноморской областью
В гальштаттский период окончательно завершился процесс формирования исторических кельтов и поэтому для их прошлого этот период имеет чрезвычайно важное значение. Своё название он получил от города Гальштатта, расположенного на берегу озера в горах в Верхней Австрии. В середине прошлого века там было вскрыто свыше тысячи погребений (большое количество погребений, кроме того, было разрушено ещё до начала раскопок). Находки в погребениях в большинстве случаев относятся к раннему периоду железного века, получившему по этому могильнику в семидесятых годах прошлою столетия название гальштаттского времени. Позже мюнхенский археолог П. Рейнеке разделил это время на 4 ступени (А—В), причём первые две ступени (А и В) по существу являются поздним бронзовым веком, когда железо в области севернее от Альп было ещё редким, дорогим и почти недоступным металлом. Теперь под понятием «гальштаттское время» мы подразумеваем собственно древнежелезный век, то есть ступени С и В по классификации Рейнеке. Оно начинается с VII века и охватывает более половины последнего тысячелетия до н.э.; к этому времени и относится большинство находок в гальштаттском могильнике.
Значение гальштаттского времени для завершения процесса этногенеза кельтов
Гальштаттская культура, в художественном стиле которой преобладали геометрические мотивы, медленно развивалась на предшествующей ей основе уже в эпоху племён полей погребальных урн и в период своего расцвета была распространена в первую очередь в среднеевропейской придунайской зоне. Своеобразные черты этой культуры вырабатывались главным образом в двух областях: в восточногальштаттской — простирающейся от Альп на западе до Карпатской котловины на востоке и до берегов Адриатики на юго–востоке, и в западногальштаттской, охватывающей территорию южной Германии и восточной Франции. В первой из этих областей в художественном стиле преобладали фигурные мотивы, во второй наблюдается большее тяготение к геометрическому орнаменту. Приблизительно на рубеже этих двух областей и расположен Гальштатт. Гальштаттское время в Средней Европе хронологически соответствует культуре Виллановы в Италии в области Болоньи и этрусской культуре в
