ему удалось раздобыть в то утро.
– В Эстерволд, как я тебе и говорил.
– Это довольно далеко отсюда. А ты хорошо знаешь дорогу?
По-видимому, этот вопрос с ее стороны был ошибкой, поскольку лицо Йейтса исказилось злобой. Вскочив с места, он притянул ее к себе и проворчал:
– Послушай, ты! Я сыт по горло твоими глупыми вопросами, твоими вечными «хочу» и «не хочу». От тебя требуется только делать то, что тебе говорят. Мы направляемся в Эстерволд. Остальные присоединятся к нам позже, и мы вместе проведем там зиму. К весне вся страна придет в движение.
Адель задумалась над его словами. Очевидно, Йейтс полагал, что его отряд сможет взять верх над солдатами Бохана. Что ж, по крайней мере в дороге у нее будет больше возможностей для побега. А пока приходилось считать дни, делая острым камнем зарубки на ветке березы каждый вечер, перед тем как лечь спать. С момента ее похищения прошла всего неделя, которая, казалось, растянулась на долгие месяцы.
– И вот еще что, женщина. Как только мы с тобой вернемся в замок, я вправе ожидать от тебя большего уважения к себе. В конце концов, я там хозяин, а ты всего лишь моя сестра, – заявил Лоркин, раздуваясь от гордости, после чего направился к кувшину с элем.
Адель пришла в бешенство. Все ее существо восстало; она стиснула кулаки, так что ногти впились в кожу. Еще до того, как роковые слова сорвались у нее с губ, она поняла, что совершает ошибку, однако уже не в состоянии была сдерживать себя.
– Не смей разговаривать так со мной, Лоркин Йейтс! Ты не мой брат. Джос вот уже несколько лет как мертв. Ты всего лишь простой наемник, ничем не выше, если не ниже, самого последнего из моих слуг. Так что будь добр не забывать относиться ко мне с тем уважением, которое мне подобает по праву.
Ее признание ошеломило его. Следующие мгновения показались ей часами. В наступившей томительной тишине она слышала, как зубы ее стучат от страха. Боже, что она наделала!
Самозванец застыл, словно статуя, перед кувшином с элем, так и не успев поднести кружку ко рту. Наконец, собравшись с духом, он отрывисто спросил:
– Как ты меня назвала?
– Лоркин Йейтс. Это твое настоящее имя, не так ли?
Сначала он хотел было возразить, но затем вдруг оставил всякое притворство.
– Кто тебе сказал?
– Рейф де Монфор.
– Чтобы ему сгореть в аду! Мне бы следовало догадаться. И давно ты об этом узнала?
– Только после того, как тебя забрали солдаты. Вряд ли ты мог забыть о том, что объявлен вне закона и что за твою голову назначена награда. Если ты попадешься снова, тебе не избежать виселицы!
– Благодарю за напоминание, миледи, – отозвался он язвительно. – Тебе придется горько об этом пожалеть – отныне картина изменилась раз и навсегда.
В этом он был прав – Адель и так уже жалела о своих поспешных словах. Она растерянно теребила подол юбки, готовая отдать все на свете, лишь бы взять их обратно, особенно когда увидела выражение нескрываемой похоти на лице своего похитителя.
– Теперь мне терять нечего, не правда ли, миледи? – Йейтс отставил кружку с элем в сторону. – Ты в моей власти. Мне еще никогда прежде не случалось иметь дело с благородными дамами.
– Только дотронься до меня, и я тебя убью!
В ее голосе было столько ненависти, что Лоркин невольно отступил на шаг. Она была его пленницей, однако по давней привычке он все еще испытывал нечто вроде благоговейного трепета перед ней.
– Ничего, скоро запоешь по-другому, – прошипел он. – И помни, сучка, в глазах остальных я по- прежнему твой брат. Для тебя это единственная возможность остаться в живых.
Произнеся эти леденящие кровь слова, Йейтс быстро вышел из хижины.
Адель пыталась успокоить свое отчаянно бившееся сердце, одновременно оценивая вред, который нанесла себе собственным опрометчивым поступком. Бесспорно, последний совет Йейтса был разумным, поскольку если мужчины в лагере узнают о том, что их предполагаемое родство мнимое, то в его отсутствие она станет для них легкой добычей. Более того, если этим оборванцам станет известно, что Лоркин Йейтс был не их давно пропавшим господином, а самым обычным наемником, они откажутся ему подчиняться, и тогда последствия сказанных ею сгоряча слов могут оказаться губительными для них обоих.
– Эй, ты! Вставай!
Поплакав немного от жалости к себе, Адель задремала перед самым рассветом. Проснулась она от того, что кто-то тряс ее за плечо. Ей очень не хотелось возвращаться к действительности, поскольку в ее сне все оставалось по-прежнему: Рейф, распахнув объятия, шел ей навстречу, его красивое лицо было озарено любовью. Она ускорила шаг и, очутившись в его объятиях, уже ощутила на губах сладость его поцелуя, когда грубый голос Йейтса вырвал ее из мира грез.
Бросив на него взгляд, исполненный жгучей ненависти, Адель с трудом поднялась на ноги и подобрала свой плащ, служивший ей вместо одеяла.
– Что там такое? Еще один отряд солдат? – осведомилась она презрительно, стряхнув с себя его руку, когда он попытался дотронуться до ее лица.
– Как ты догадлива! – Йейтс ухмыльнулся. – Сейчас же садись на коня и поторапливайся. Мы должны успеть соединиться с основными силами.
На этот раз в их распоряжении были самые обычные клячи, настолько худые, что они едва могли нести самих себя, не говоря уже о наезднике, – все, что Лоркину Йейтсу удалось раздобыть.
