реальности. Жар и чувственность ласк Феликса совершенно сводили ее с ума.
Ева вновь ощутила, как он накрывает ее своим телом, и мир стремительно сужается, в нем снова остаются лишь он и она. До сих пор она не ведала, что это такое — по-настоящему хотеть мужчину. Желания и чувства разрывали Еву на части. Потеряв способность думать и забыв обо всем, она покорилась ему…
Они долго лежали, не размыкая объятий, пока дыхание их снова не успокоилось. Вскоре Ева, прижавшись к Феликсу, закрыла глаза и заснула. Она спала так, как не спала уже давно — тихим безмятежным сном ребенка, которому снятся сладкие сны…
8
Был уже почти полдень. Яркие лучи солнца ослепили Еву, когда она открыла глаза. Убедившись, что Феликс все еще рядом, она удовлетворенно вздохнула. На губах ее заиграла счастливая улыбка — все было так, как она представляла себе в самых дерзких мечтах!
Потянувшись и широко раскинув руки, Ева зевнула, и Феликс тут же проснулся. Карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, сузились, привыкая к свету.
— Доброе утро, — сонно сказал он, улыбнувшись Еве. Темная щетина, появившаяся за ночь на подбородке и щеках, делала его еще красивее. Пальцы Феликса погладили шелковистые, разметавшиеся на подушке волосы Евы. — Как ты себя чувствуешь?
— Как будто заново родилась… Как будто это не я, а другая Ева!
Рука Феликса выскользнула из ее волос, спустилась к плечам, шее, груди…
— А мне понравилась вчерашняя Ева, — усмехнувшись, сказал он. — Ты, оказывается, совсем не такая, как я думал!
— То есть?
Ева настороженно отстранилась, и Феликс сразу заметил ее напряжение.
— Что с тобой? — Его темные глаза изучающе взглянули на женщину. — Я просто хотел сказать, что мне понравилось, как ты…
— Как я бросилась тебе на шею? — подсказала Ева.
Ее сердце внезапно пронзила непонятная боль. Ночью все было замечательно. Феликс овладел ею так нежно, так страстно… Разве это не говорило о том, что она ему не безразлична? Так что же еще мне надо? — удивилась Ева. Слов, признаний в любви?
Но ведь слова ничего не значат: важны поступки! Ева много раз убеждалась в этом. Она давно поняла, что мать, которая говорит, что любит, может бросить тебя. Что муж, дающий зарок больше не пить и клянущийся в вечной верности, на следующий день, напившись, приводит едва знакомую женщину, и они развлекаются на твоем супружеском ложе!
— Ева, не надо подсказывать мне, — предупредил Феликс. — Я хотел сказать, что вчера ты была в гармонии с собой и собственным телом; что ты, оказывается, можешь, забыв обо всем, полностью, без остатка отдаться во власть чувств.
— Забыв обо всем… — задумчиво повторила Ева и вдруг резко бросила: — Ты имеешь в виду моего мужа, который погиб два месяца назад?
Феликс ничего не ответил, но по раздраженному выражению его лица Ева догадалась, что снова сказала что-то не так. Откинув покрывало, он поднялся и начал быстро одеваться.
— Феликс, извини… — Ева попыталась удержать его, взяв за руку, но он увернулся. — У меня просто вырвалось!
— Знаю.
— Поняв, что извинения не помогли, Ева чуть не плача от отчаяния и ругая себя за глупость, тихо спросила:
— Куда ты?
— В душ, а потом к себе в кабинет. — Феликс старался не смотреть на нее. — Мне надо работать.
— Феликс, я не хотела…
— Еще как хотела! Зачем притворяться?! — зло выпалил он; черты его лица заострились, глаза потемнели. — Может быть, эта ночь была ошибкой? Признайся, ты все еще не можешь примириться с мыслью о смерти мужа. Ева, нам не стоит лгать друг другу — тебе нужны нормальные постоянные отношения, любовь и забота. А я не могу тебе этого дать!
— Но ты ведь все еще хочешь меня?
— Конечно! Я же не святой!
— Что-то подобное ты говорил Джеймсу по телефону… — задумчиво протянула Ева. Обернувшись простыней, она села на кровати.
— Кстати, по поводу Джеймса, — сердито заметил Феликс. — Представляешь, что он сделает, если узнает обо всем?
— Это его не касается! — воскликнула Ева. — Он всего лишь мой сводный брат!
— Но он послал тебя сюда, чтобы я… — Феликс как-то странно посмотрел на нее, словно чуть было не проговорился о чем-то важном. — Чтобы я следил за тобой, помогал тебе, — с трудом договорил он.
— Но ты это и делаешь! — Ева подошла к Феликсу и взяла его за руку. — Феликс, прости, что я так сказала! — Она с мольбой посмотрела на него. — Только, пожалуйста, не говори, что жалеешь о том, что произошло между нами…
— Я не жалею, — сказал он мягче. — Страсть сильнее нас. Мы не способны ей противостоять. — Феликс ненадолго замолчал. — Даже лучшие и сильнейшие из нас способны говорить и делать все, что угодно, в моменты страсти.
Ева нахмурилась. К ее сердцу подступил холод.
— И ты? — прошептала она.
Феликс тяжело вздохнул.
— И я тоже. — Он попытался улыбнуться. — Я же сказал тебе — я не святой.
— Понимаю, — разочарованно произнесла Ева. — Но ты хочешь, чтобы наши отношения продолжались? — вдруг спросила она и, не дав ему ответить, испуганно добавила: — Пожалуйста, скажи «да»! Обещаю: я не буду действовать тебе на нервы и устраивать сцены ревности, если ты обратишь внимание на другую женщину…
— Тебя действительно устроили бы такие отношения?
— Да!..
Ева тяжело вздохнула. Она готова была пойти на все, на любые жертвы, чтобы удержать Феликса. Если он боится серьезных отношений — хорошо, ее устраивает любая роль в его жизни… Лишь бы быть рядом с ним, смотреть ему в глаза, обнимать его!.. Она готова ради этого на любое унижение, любую ложь.
— Феликс, ты сделал меня счастливой этой ночью… — собравшись с силами, тихо договорила Ева. — Ты… ты нужен мне!
Феликс положил тяжелые ладони на ее обнаженные плечи.
— Тебе только кажется, что ты хочешь именно этого, — мягко произнес он и, поскольку Ева покорно молчала, продолжил, бросив на нее испытующий взгляд: — Ева, обдумай все как следует. Заниматься с тобой любовью я могу сколько угодно. Но большего…
— А я не требую большего! — выпалила Ева в страхе, что Феликс сейчас начнет перечислять причины, по которым их связь будет ошибкой.
— Думаешь, мы сможем жить просто как два человека, доставляющие друг другу физическое удовольствие?
— Да.
— Ты совсем не знаешь меня, — качая головой, пробормотал Феликс. Его руки скользнули вниз, он резко притянул Еву к себе. Их горячие тела соприкоснулись, дыхание участилось, сердца гулко забились… — Ты знаешь обо мне только это… — сжав ее в объятиях, выдохнул Феликс — И ты думаешь, этого
